Старушки-разбойницы

– Офицеры! Как же вы вовремя! Нужен врач! Скорее! Татьяна мертва. Лев умирает! Бегите! Спасите! Воды! «Скорую»! Я буду с ними!

Женщина впала в настоящую панику, но, к счастью, полицейские были стойкими ребятами. Им было не привыкать.

– Дамочка, все будет в порядке! – заверил Наталью один из них, пока остальные выпроваживали с места преступления свидетелей.

В итоге Саша с Натальей снова оказались на кухне, где Саша увидел того самого оранжевого слоненка с голубыми ушками. Он машинально протянул к нему руки, взял и больше уже не выпускал. Мягкая шерстка после стирки стала совсем шелковой. И поглаживания по ней успокаивали Сашу. Вот бы сейчас сюда Барона! Тот одним своим присутствием умел снять напряжение с человека. А снять напряжение – это сейчас было как раз то, о чем и мечтал Саша.

Увы, Барон тосковал в одиночестве, оставленный в машине. Саша не рискнул взять с собой собаку, не зная, будет ли уместным присутствие собаки в чужой квартире.

Разумеется, полицейские хотели знать все, что тут произошло.

Саша по мере сил попытался удовлетворить их любопытство. Наталья тоже старалась. В итоге у полицейских сложилась более или менее точная картина того, что произошло в квартире после убийства.

– Хотелось бы знать, как произошло убийство. Кто был в квартире или возле нее? Вы пришли первым, может быть, кого-то заметили?

– В лифте пахло духами. Видимо, Татьяна поднялась на лифте, это были ее духи.

– Прекрасно, – произнес сыщик, хотя по его лицу было заметно, что ничего прекрасного в этом нет и вряд ли он считает эту информацию сколько-нибудь нужной.

– И еще убийца зачем-то переодел свою жертву в костюм хозяина дома.

– Вот как? Женщину пытались выдать за мужчину?

– Не знаю, на кого мог быть рассчитан подобный маскарад. Простой визуальный осмотр позволил бы понять, кто на самом деле находится перед нами. Убийца даже не счел нужным загримировать Татьяну.

– Возможно, у него просто не хватило на это времени?

– Или он не счел это важным. Возможно, он надеялся, что некто придет, увидит тело, примет его за Льва, но не станет к нему приближаться или тем более трогать его. Побоится там или побрезгует.

– К чему это переодевание, нам может сказать хозяин дома. Сейчас его приведут в чувство, и мы с ним поговорим.

Лев Валерьянович пришел в себя, он не пожелал ехать в больницу, сочтя свой приступ на фоне общих событий сущим пустяком, а потому оказался доступен для вопросов сыщиков. В первую очередь они касались отношений с убитой супругой и ее также убитой подругой.

Лев Валерьянович заявил, что жену он обожал, а к ее подругам относился вполне терпимо.

– С кем-то получалось ладить в большей степени, с кем-то – нет. Но в целом мы все уже взрослые люди, умеем держать себя в руках. Да и жена, надо отдать ей должное, не перегружала меня общением со своими подругами. Исключение составляла Татьяна. Она паслась у нас, как мне кажется, иногда круглые сутки. Разве что на ночь уходила к себе. А так вечером я ложусь спать, Татьяна пьет чай на кухне. Ужина ей обычно не хватало, поэтому она на сон грядущий еще делала себе несколько бутербродов. А утром встаю, Татьяна уже у нас на кухне завтракает.

– Значит, она вам изрядно допекала?

– Я не возражал против ее присутствия. Женщина она одинокая и к жизни какая-то неприспособленная. Замужем никогда не была. Из родни один брат – Модест, та еще личность. Тянул из Татьяны деньги только так. Впрочем, в последнее время Модесту пришлось умерить свои аппетиты, потому что у Татьяны появился любовник.

– Вы с ним знакомы?

– Встречались пару раз. Зовут Вадим. Смазливый и какой-то скользкий тип. Мне он не понравился. Почему-то подумалось, что парень нацелился на деньги Татьяны.

– Она была богата?

– Деньжата у нее водились.

– И что еще вы можете сказать про этого Вадима?

– Как Татьяна любила этого сопляка – это вообще отдельная песня! Моложе он ее раза в два, если не в три. Деньги из Татьяны тянул так, что Модесту и не снилось. Сдается мне, что Татьяна переехала к нам столоваться именно потому, что у нее самой элементарно стало не хватать денег на еду. Но были у них с женой и какие-то свои тайны. Как ни зайду на кухню, они все шу-шу-шу да бу-бу-бу. Меня увидят, молчат. Татьяна жует, Лариса по хозяйству хлопочет. Выйду, слышу, они снова за свое.

– А о чем разговаривали?

– Не знаю. Но слышал только, что часто упоминали имя Галины, а еще чаще Наталью вспоминали.

Следователь развернулся в сторону женщины.

– Что обсуждали ваши подруги целыми днями?

– Понятия не имею, – пожала плечами Наталья. – Хотя… У меня в следующем месяце юбилей. Наверное, они сообща готовили мне сюрприз.

И прижав к глазам платочек, Наталья зарыдала:

– Милые! Дорогие мои подружки! Кто мне вас вернет?!

После чего отвернулась, желая скрыть свою скорбь.

Следователь тут же утратил к ней интерес. Впрочем, он и к Саше его особенно не проявлял. Вопреки уверениям Натальи и собственным опасениям Саши, этот следователь совсем не считал его виновным в смерти Татьяны. И даже после того, как Саша сообщил, что в ресторане в момент смерти Ларисы присутствовал также.