Старушки-разбойницы

– А если он придет и туда? Он хитрый! Он может! Помнишь, как долго ему удавалось скрываться от полиции. Я чуть было не поседела от страха. Этот страх до сих пор со мной. Он поселился где-то внутри меня. Грызет меня, уничтожает. И мне даже кажется, что он подпитывает мою опухоль. Она и появилась-то у меня одновременно с этим делом, я в этом просто уверена. Вот ты заговорила про него, мне сразу резко стало хуже. Грудь сразу налилась, рука онемела, а по всему боку мурашки побежали.

– Вот и пора с этим покончить. Сколько этот тип будет тебя запугивать? Он распоясался вконец! Мы должны его засадить туда, откуда его неосмотрительно выпустили!

– Но как?

– Он убил Ларису! Он убил Татьяну! И он расправился с мужем Ларисы, я почти в этом уверена.

– Как? – тихонько пискнула Галина. – И Лев тоже мертв?

– Я говорю, эта тварь никого не жалеет. Его нужно остановить, и я тебе в этом помогу!

– Правда? Поможешь? Какая ты добрая! Напрасно мы с девчонками про тебя плохо думали. Ты – ангел!

– На небо не тороплюсь, – отрезала Наталья. – Ну все? Слезок больше не будет? Ты готова? Тогда зовем нашего помощника, пусть везет нас домой.

Дверь открылась, и Саше было разрешено сесть в машину и отвезти женщин к дому Натальи.

Саша быстро понял, что делиться информацией с ним никто не собирается. Когда надобность в нем отпала, Наталья резко поменялась. Куда делась ее недавняя обходительность и любезность. Теперь перед Сашей сидел совсем другой человек, собранный, деловитый и жесткий.

Все вопросы, которые Саша пытался задать своим пассажиркам, пресекались Натальей в самом зародыше.

Такое положение дел совсем не устраивало сыщика. Не для того он участвовал в афере со спасением Галины из «чумного барака», рисковал в том числе и своим здоровьем, чтобы теперь ему столь недвусмысленно велели заткнуться и не совать свой нос в чужие дела.

У Саши даже возникло искушение высадить своих пассажирок из машины, пусть добираются сами, раз не желают снизойти до разговора, но врожденное чувство порядочности не позволило ему так сделать.

В итоге, высадив своих пассажирок возле дома, Саша сразу не уехал. Он остался, чтобы спокойно подумать, собраться с мыслями. Да и Барону требовалось побегать и размять лапы.

Пока собака с увлечением обнюхивала новый для него двор, Саша наслаждался тихим осенним вечером. Стоял и чувствовал, как его обдувает легкий ветерок.

– Симпатичный у вас песик, – раздался рядом с ним женский голос.

Саша обернулся и увидел средних лет женщину с простым и открытым лицом.

– Это ведь русский охотничий спаниель? – доверчиво спросила она у него. – У нас такой тоже был. А теперь вот фоксика взяли. Не жалею, но терьеры такие забияки! Вообще, у нас во дворе много разных пород. Хаски был и овчарка, взрослый кобель, вот только недавно узнала, что их застрелил кто-то.

– Застрелил? Что за нелюдь!

– И не говорите, – согласилась женщина. – Но многие люди боятся крупных пород, наверное, кто-то из страха так и поступил. Но таксы, йорки и терьеры живут и здравствуют, даже один шпиц был.

– Был? А он почему был?

– Умер недавно песик. Старенький уже совсем был. Его хозяйка так убивалась по Арти! Я эту женщину мало знаю, но слышала, что, кроме собачки, у нее никого нету. Живет она одна, сын у нее уже взрослый, у матери появляется редко. У нас с мужем та же история. Дети выросли, живут отдельно. Были бы внуки, ими бы с мужем занимались, а так… Приходится с собачкой гулять. А то дети внуками нас радовать что-то не торопятся, говорят, для себя сначала поживем. А я вот этого не понимаю. Как это для себя? Если каждый для себя жить будет, тогда зачем все это нужно?

– Что все?

– Ну, мы в этот мир приходим не для того, чтобы самого себя и свое эго тешить, а для того, чтобы своим близким служить, добрые дела друг другу делать, помогать да род свой продлевать. А если от всего этого отказаться, так и конец всему человеческому роду придет, опустеет земля наша родимая.

– Может, это для земли и неплохо, если человечество с нее сгинет? – пробормотал Саша и отошел в сторонку, прежде чем женщина нашлась, что ему возразить.

Женщина оказалась слишком уж словоохотливой. А ему было о чем подумать и без ее разговоров.

И чтобы не задерживаться дальше, Саша подозвал к себе Барона и отправился за советом к Рыбакову.

Следователь был уже в отделении и Саше обрадовался словно родному.

Поприветствовал он его такими словами:

– А вот и мой помощник нарисовался. Очень кстати! Ну-ка, взгляни на эту фотографию. Узнаешь этого человека?

В смартфоне была фотография худого средних лет мужчины с изможденным лицом и глубоко запавшими глазами, обведенными темными кругами.

– Это он после длительной голодовки, объявленной им в СИЗО в знак протеста против допущенной к нему несправедливости.

Следователь мог бы и не говорить, сразу было видно, что фотография сделана в местах лишения свободы.

И Саша произнес:

– Впервые вижу. Кто это такой?

Но следователь вместо того, чтобы ответить на прямо поставленный ему вопрос, заговорил совсем о другом: