– Не опоздаю, – твёрдо заявил Борис. Происходящее стремительно повышало в его глазах рейтинг Анатолия. Вспомнилось: «Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок». Простая, но надёжная истина, которую следует помнить не только женщинам. Дома Борис питался вкусно, но простовато: хоть и знаменитая, его семья в роскоши не купалась, растила, помимо старшего сына, также двух дочек от второго брака матери.
– Ну и отлично! – Анатолий пружинисто поднялся со стыла и вытер губы салфеткой. – А теперь – поехали домой!
Они вышли на улицу и снова сели в «Лексус». Шофёр тронул с места, словно знал, по какому адресу ехать. Борис вспомнил кое-что:
– Извините, Анатолий, когда мы с вами в первый раз встречались, мне показалось, что с вами ещё телохранитель…
– Ты не ошибся, – кивнул владелец автомобиля. – Только зачем лишний народ? Сева не только прекрасно водит, он в своё время отслужил в Альфе.
У Бориса захватило дыхание. Альфа – элитное подразделение, перед которым любой десантник почтительно снимает головной убор.
– Так, сейчас приедем к тебе! – со вздохом напомнил Анатолий. – Придётся остановить немного в стороне от твоих окон. Извини, мне не стоит попадаться на глаза твоей матери.
– Вы с ней ссорились? – насторожился Борис.
– Было нечто такое… В общем, я тебя прошу не рассказывать ей обо мне. Годится?
– Хорошо, – ответил Борис, но не очень уверенно. Врать родной маме из-за малознакомого, пусть и благожелательного на вид человека не очень хотелось. Но, может, удастся найти какой-то выход.
– Тормози здесь, – обратился Анатолий к водителю, когда «Лексус» находился в сотне метров от нужного подъезда, и машина остановилась.
– Спасибо вам, – неловко поблагодарил Борис. – Обязательно приду завтра вовремя.
– Отлично, Боря. Счастливо тебе… сынок. – И Анатолий протянул парню руку, которую тот растерянно пожал. «Сынок»… Что это значит? Просто обращение? Наверное, да…
От бессвязных размышлений Бориса отвлёк недовольный сигнал клаксона – оказалось, что чьи-то «Жигули» хотят проехать по пешеходному участку, а демобилизованный солдат мешает. Юноша спохватился и быстрым шагом направился к своему дому. Через пять минут он уже поднялся к родной квартире. Нажал звонок…
Не успел он опомниться, как очутился в объятиях. Тройных – мамы и обеих бабушек.
– Солдатик мой милый! Вернулся, сыночек мой дорогой! – причитала мама, и бабушки вторили ей, всё более смущая юношу.
– Борька, привет! – послышался из комнаты радостный клич, и демобилизованный солдат не без труда разобрал, что в коридоре появился дядя, а впрочем, просто Сергей. Ещё через секунду послышались радостные голоса младших сестёр – Поли и Лизы.
– Привет, – просипел Борис, пошатываясь под тяжестью объятий и градом поцелуев. Через пару минут поток ласки пошёл понемногу на спад, юноша затворил за собой дверь и направился в комнату. Мама побежала к телефону, и через минуту раздался её голос:
– Наталья Васильевна, Боря вернулся! Насовсем! Да! Приезжайте скорее!
Ещё через минуту Борис сумел пожать руку Сергея.
– С возвращением, десантник! – пробасил тот. – Как там, в армии?
– Дома лучше…
– Да, миленький! – спохватилась мама. – Обед уже готов! Сейчас будем кушать!
Борис открыл было рот, чтобы сообщить, что сыт, пообедал, но вдруг с удивлением почувствовал, что хочет есть. Не прошло и десяти минут, как он уже сидел за столом и уписывал борщ маминого производства. За большим семейным столом для торжеств сидела вся семья, только дядя Аркадий не приехал со студии – как раз сегодня, в эти часы у него была защита нового сценария перед грозным ликом начальства. В своё время, когда началась коммерциализация российского кино, Аркадий Меньшиков вовремя сообразил, что рекламой не следует пренебрегать, и благодаря этому сколотил небольшой капитал, который пустил в киноиндустрию. Разумеется, собственных сбережений ему не хватало на сколько-нибудь серьёзные проекты, и всё же семья приобрела почву под ногами. Очень быстро Аркадию удалось и жену убедить, что коммерческое кино ничем не хуже обычного – конечно, если не халтурить. Галина даже начала снимать собственные фильмы – правда, пока только короткометражные, но подумывала и о художественных.
Однако в какой-то момент обе бабушки обратили внимание, что внук ест с меньшим аппетитом, чем обычно до ухода в армию, и встревожились.
– Боренька, ты себя плохо чувствуешь?
– Нет. Почему ты так подумала, тётя Рина?
– Кушаешь плохо.
Борис с недоумением посмотрел на пустую тарелку из-под борща. Ничего себе – плохой аппетит… Но в общем, бабушки правы. Ну, что – сознаваться? Рассказать про таинственного Анатолия? Судя по всему, он в неладах с мамой, так что в подробности входить не следует.
– Тётя Рина, меня пригласили в ресторан по случаю того, что завтра я начинаю работать…
– Правда?! – радостно ахнула мать. – Где же ты будешь работать?