Старые долги

Валя сдержала улыбку: фирма, у которой покупали жильё она сама, а также Надя и Таня с Андреем, давала десятилетнюю гарантию. Разумеется, Семёна провели, понадеявшись на его неопытность. Но, конечно, и пять лет – совсем неплохо.

– А как ты его смотрел – по каталогу?

– Да, фотографии. Там был и интерьер.

– Ты хочешь сказать – тебе эту кровать продали вместе с домом? – воскликнула Валя и сделала себе мысленное замечание: ну, разумеется, вместе с домом, не успел же он ещё и перевозки заказать.

– Да. А тебе она не нравится?

– Почему? Хорошая.

– Всё хорошо, кроме того, что ты меня боишься. Но я надеюсь – это удастся исправить.

– Знаешь, Семён, если бы ты нас отпустил, я бы, наверное, была непрочь поддерживать с тобой дружеские отношения – через Интернет, разумеется, ты ведь сам ничего другого не захочешь.

– Валя, мне этого недостаточно. Я хочу тебя. Взять женой. И чтобы ты мне родила детей. Аннет будет старшей, но пусть ещё и младшие…

Женщина смутилась: похититель нащупал её слабое место – отношение к детям. Если бы она не была замужем за Жаком – кто знает, как бы отреагировала на эти слова.

– Мне известно, что существуют такие странные пары, в которых муж-похититель десятилетиями держит жену на цепи. Да, у них рождаются дети, но неужели тебе хотелось бы такого со мною?

– Нет. Я тебе уже говорил: мне надо подумать, что будет дальше.

– Может, лучше сначала подумаешь? Вдруг окажется, что лучший выход – отпустить нас с миром?

– Не лучший. Я тебя люблю – говорю правду, мне незачем врать.

– Когда любят человека, не держат его в неволе.

– Я держу. Вот такой я нехороший. Но очень надеюсь, что смогу убедить тебя. Наверное, это произойдёт не сегодня.

Валя вдруг почувствовала, что голова разболелась. Сто раз говорить об одном и том же, убеждать, заранее зная, что ничего не получится – с ума можно сойти… Или Семён как раз на это надеется – вымотать повторением одного и того же? Стокгольмский синдром… Впрочем, он возникает не у тех, кого помещают на мягкую кровать в уютном домике и умоляют о любви.

– Семён, представь, что я вдруг соглашусь…

– С радостью!

– Тебе нужна жена, которая запросто бросает одного мужа ради другого?

– Ты не бросаешь его. Я тебя похитил. Ты уступишь силе. Красавица должна доставаться самому сильному.

– Что?! – Валя подумала, что ослышалась.

– Да. Так заведено испокон веков. Вспомни Прекрасную Елену. И это правильно, так устроила природа. Мужчина полигамен, у него может быть много жён. Как это сделать, если мужчин и женщин рождается поровну? Женщины должны доставаться самым сильным – это правильно.

– А… – пробормотала Валя, силясь прийти в себя после оглушающего откровения. – Спасибо, что предупреждаешь меня о своей полигамии. Итак, я только первая в твоей будущей коллекции. Это, конечно, многое проясняет.

– Что проясняет? – сердито возразил Семён. – Не лови меня на слове. Я просто неправильно выразился. Объяснил, почему имею на тебя больше прав, чем бывший муж. Ты у меня будешь одна. Единственная.

– Неправильно выразился – или слишком откровенно? Мне кажется, второе. И это очень логично. Ты меня будешь держать прикованной – я не смогу заниматься спортом. Быстро потеряю фигуру, перестану тебе нравиться. Опыт похищения женщин у тебя уже есть – значит, продолжишь. А со мной как поступишь – прикончишь? А что будет с Аннет?

Семён глубоко вздохнул и засопел:

– Валя, извини – ты говоришь глупости. Как быть с твоим спортом – давай определимся завтра. Я намного старше тебя, и ты ещё будешь красавицей, когда я сыграю в ящик…

– И мне оставаться прикованной? – с деланным возмущением возразила Валя, не без надежды сбить с толку собеседника. – Умереть от голода? А Аннет, когда она вырастет… Её тоже посадишь на цепь?

– Валя! Нет! Не говори так!

– Я в чём-то ошиблась? Тогда объясни, пожалуйста.

– Я всё продумаю и сниму с тебя цепь, – упавшим голосом заговорил похититель. – Но не сегодня. Со спортом твоим как-то разберёмся – я ещё не решил, но утром всё будет в порядке, обещаю.

Валя задумалась, что ответить. В голове понемногу созревало нечто вроде плана: снять цепь теперь не проблема, важно сбежать достаточно далеко, прежде чем Семён спохватится. А для этого нужно, чтобы ему и в голову не пришло, что цепь уже скорее стала муляжом. И, чёрт возьми, ни в коем случае – чтобы не было дождя, это сейчас враг не менее опасный, чем злополучный ухажёр с садистически-доминаторскими наклонностями…

– Валя, можно, мы поговорим о другом? – в голосе Семёна послышались нотки усталости.

– О чём? – немного рассеянно отозвалась женщина.

– Расскажи о себе!

– Разве ты обо мне не всё знаешь? Зачем похищал, в таком случае?

– Я знаю, что люблю тебя. И как раз поэтому хочу узнать о тебе как можно больше. Расскажи о своём детстве! Как ты стала детективом? При каких обстоятельствах познакомилась с Жаком? Почему вышла за него – у тебя же наверняка было множество поклонников?

Женщина пожала плечами: против смены темы она ничего не имела. Только надо рассказывать осторожно – мало ли какие выводы сделает Семён из чрезмерных откровений…

Москва, декабрь 1994 года