Старые долги

Вот ужин окончен, и ко мне подсаживается приёмный отец. Почему я называю его «дядя Вова»? Ведь он и тётя Лена заменили мне родителей. Но уж и привычка сформировалась, и сами они к этому привыкли… а главное – папа и мама в жизни всё-таки единственные.

– Валечка, родненькая, пойди, поиграй, пожалуйста, – обращается к дочке дядя Вова и целует её в головку.

– А у вас будет серьёзный мужской разговор, да?

У меня глаза на лоб лезут, и я не в силах сдержать смех. Откуда только Валечка набралась таких слов? Из телевизора, не иначе. Но вот маленькая кузина важно уходит к себе, и приёмный отец пристально смотрит мне в глаза:

– Андрей, я надеюсь, ты понимаешь, что делаешь?

Мне становится не по себе.

– Дядя Вова… Ты считаешь – я не должен был сегодня ходить к Белому Дому?

Он вздыхает:

– Не знаю. Понимаешь, этот ГКЧП, конечно, мерзость редкостная. И я не сомневаюсь, что за ним стоит Горбачёв, только до поры, до времени не афишируется.

– Зачем это ему нужно? Он же и так делает всё что хочет.

– Далеко не всё. Как ты считаешь – ему не мешает Ельцин? А как его убрать на законном основании? Только руками путчистов. А потом вернуться и объявить всеобщее примирение. И что на это возразит Запад?

Мне становится совсем уныло.

– Ты считаешь – домашний арест Горбачёва фиктивен?

– А ты сам как думаешь? Почему путчисты вчера были у него, чего хотели? И коли он им попал в руки – почему ограничились домашним арестом? Пиночет совсем иначе поступил с Альенде, да и Ленин – с Временным правительством.

– Тогда зачем Ельцин требует, чтобы Горбачёву дали возможность обратиться к народу?

– Потому что Горбачёву такая возможность не нужна, и Ельцин отлично понимает это. Но я хотел поговорить с тобой о другом. Ты думаешь – если Ельцин победит, станет хорошо?

М-да, ну и вопрос.

– Нет, так не думаю. Я только уверен, что если он проиграет, то станет совсем плохо.

Дядя Вова кивает:

– Тут ты прав, мой мальчик. Вы сражаетесь не за то, чтобы стало хорошо, а чтобы не вышло ещё хуже, чем теперь, и я вас отлично понимаю. Славные вы ребята – те, которые собрались на Тверской, Манежной, Краснопресненской. Дон-Кихоты нашего славного белокаменного города. И я думаю, что вы победите. Только ещё важнее, чтобы лет через десять вы не пожалели о том, что остановили собой танки и бронетранспортёры.

– Я не пожалею. Что бы ни случилось.

– Хорошо бы, сынок. Потому что, едва Ельцин победит, он забудет свои красивые лозунги, тихо отодвинет тех, кто с ним сегодня, и наберёт окружение из той же номенклатуры, которая сейчас поддерживает путч. Конечно, некоторые послабления будут – от них никуда не деться, иначе Ельцин долго не усидит. Но действовать он станет теми же методами, что сейчас коммунисты. И рая в России мы не дождёмся. Но, наверное, откроются дороги на Запад. Хотя и там насчёт рая не так просто.

– Папа… Папа Вова, если бы ты был на моём месте – пошёл бы завтра туда?

– Не знаю, сынок. Это ты должен решать сам.

20 августа 1991 года

Едва я проснулся утром, меня словно стукнуло: как же это вчера оставил боевой пост? Да, никто не командует, каждый находится там, где велит совесть… И моя совесть велела ехать домой? Да, конечно, я не хотел волновать тётю-маму Лену… Или это предлог? Я испугался? Уже после того, как вместе с другими остановил бронетранспортёры и водомёты, помог захватить Иванова? Нет, это не страх… а безответственность, что не лучше. Сейчас поеду туда и останусь на ночь. Надеюсь, мама Лена не будет слишком волноваться…

Вот и Манежная – почему-то кажется, что жарче всего будет здесь. Со вчера ничто не изменилось, только люди выглядят невыспавшимися. Теперь, когда я приехал, опять чувствую себя ненужным. К кому бы обратиться? Вот к этому парню с автоматом. Пусть хоть скажет, кто тут главный.

– Вы не подскажете, где мне находиться?

– А вы кто, молодой человек, из какой организации?

– Не из какой, я сам по себе.

– Если хотите, побудьте пока здесь.

– А что мне делать?

– Ничего. Ждать. Это вы вчера дрались с водомётами, въехали камнем?

Невольно улыбаюсь:

– Да, я.

Мы обмениваемся рукопожатием.

– Меня зовут Ефим. А тебя как?

– Андрей.

– Рисковый ты парень. Чем занимаешься?

– Только что поступил в МГУ.

– А, так тебе, наверное, надо к студентам!

– А где они?

– Не знаю. Ладно, побудь здесь. Замечу кого-то из студентов – скажу тебе.

– А какие последние новости – не расскажешь?

– Да вроде рота десантников из Тулы на бронемашинах подошла к Белому Дому – защищать.

– Ого! Это что же – армия на нашей стороне?

– А ты этого ещё не понял – после вчерашнего? Не все, конечно, но очень многие. Мало кто из генералов знал о подготовке переворота. А сейчас в Белом Доме представители путчистов ведут переговоры с Ельциным.

Вот это неожиданность! Получается, ещё немного – и они сдадутся? Может, сегодня заночую дома, но уже не как беглец с боевого рубежа?