Старые дороги

А на севере, ближе к горам, «р» короткое, зато «у» очень певучее и красивое. Как волчьи песни… хотя сейчас как раз волкам петь и не сезон. Вот позднее, когда свадьбы начнутся…

В профессиях начал разбираться. На руки смотреть, на походку, осанку… то, что началось еще в лавке. Мало ли кто придет, мало ли что предложит или продаст…

Вот, к примеру, матросы с кораблей. У них интересные товары бывают. Но матрос никогда просто так в город не выйдет, расфрантится до предела.

А если пришел кто-то с нежными руками, но расфранченный, и говорит, что матрос?

Или руки, допустим, в порядке, а вот наряд не тот? Не парусина крашеная?

Там подметить, тут посмотреть… Вот и оказывается, что человек-то себя за другого выдает. А раз так, то жди беды. Жди подвоха.

Учиться, учиться и снова учиться. И как же это было интересно!

Энцо впитывал дорогу каждой клеточкой, каждой жилочкой своего тела. И от каждого нового города ждал только новых интересных впечатлений.

В том числе и от Альмонте. Здесь можно было закупить вещи из козьего пуха, чтобы потом выгодно перепродать в столице. Так что надо постараться…

Правда, Энцо в этих вещах не разбирался, но торгует-то Паскуале! Авось и покажет, и разъяснит… а Энцо послушает. Давно уж все забыли, что мальчишка – дан. Энцо да Энцо. Поди, принеси, отнеси…

В дороге друг друга как-то быстро начинаешь по именам звать. Вот и Энцо тоже…

А и пусть! Так и быстрее, и удобнее. Итак, Альмонте. И предзимняя ярмарка, к которой как раз и подгадал Паскуале.

Адриенна

Альмонте девушке был хорошо знаком. И таверна, в которой они уже не раз останавливались, – тоже.

«Матерая рысь».

Название красивое. На самом деле рысь там и рядом не пробегала. А матерыми могли быть разве что тараканы. Вот они – да, матерущими даже.

Адриенна на них и внимания не обратила.

Привычно поздоровалась с дядюшкой Витторе Пиччини, которого вот уж лет семь знала, услышала, что «ваша, дана, комната всегда свободна», и отправилась наверх.

Пусть ей сейчас принесут горячей воды! И хорошо бы выспаться. Есть не хотелось, а вот спать, спать, спать…

Мужчины остались внизу.

Дан Марк заказал покушать, и побольше. Леонардо сначала присоединился к старшим, а потом увлекся прелестями служанки и отправился вслед за ней в небольшую кладовку.

Он молодой!

Ему НАДО!

* * *

– Что мы сегодня делаем?

Этот вопрос опять задал Леонардо. Остальным все было и так ясно.

Дан Марк и Адриенна идут на ярмарку, закупаться, охрана охраняет, слуги ждут. Что еще требуется?

Леонардо подумал какое-то время и принял важное решение:

– Я, пожалуй, останусь. Отдохну еще денек, а уж потом пойду с вами…

И стоило спутникам выйти за дверь, как он позвал к себе в комнату вчерашнюю служанку. А что? Ему вчера мало было! Надо сегодня наверстать!

И побольше, побольше… кувшин вина, кровать и сговорчивая женщина, что еще надо для счастья? Да ничего, даже кровать исключить можно! Есть и другие удобные места!

– Для начала, думаю, к лошадям, – решил дан Марк.

Адриенна не возражала.

Лошадей она любила, да и как их можно не любить? Умные глаза, шикарные гривы, изящные мощные тела… полет, застывший во плоти.

К тому же им требовалась пара племенных кобыл.

С лошадьми работать достаточно сложно, лошадь не может постоянно рожать, постаревшую лошадь тоже надо куда-то пристраивать, регулярно «обновлять кровь»…

Тонкостей много. Очень много.

В библиотеке хранились несколько толстых томов с родословной коней, от первого до последнего. И не только родословной.

Мало знать, кто и от кого. Нужны еще особенности самого коня, перенесенные болезни, характер, корм…

Книги регулярно дописывались, в них вкладывались листы… Дан Рокко обещал за зиму привести это хозяйство в порядок. Но Адриенна не сомневалась – этой осенью она ему еще добавит работы.

Минимум две кобылы на племя. И хотя бы один жеребец.

И если большинство товаров можно купить в последние дни ярмарки, то лошадей лучше смотреть сразу. Их разберут быстро.

Вот и шли СибЛевраны по направлению к загонам для скота.

Молчали.

Раньше Адриенна держалась бы за руку отца, дан Марк купил бы ей какой-нибудь жутковатый леденец из крашеного сахара, они бы смеялись и подшучивали друг над другом.

Сейчас между ними стояла эданна Сусанна.

Адриенна не могла простить отцу этой женщины. Не могла…

Может, кто-то другой… другая… но не эта же! Девушка не понимала, что любая, занявшая место ее матери, просто любая женщина вызвала бы точно такую же волну агрессии.

Дан Марк?

Понимал. Но разбираться с этим не хотел, считал, что тоже заслуживает счастья. А не бабских дрязг и споров, в которых виноватым всегда остается мужчина.

Вот и молчали отец и дочь.

Шли, молчали…

* * *

– Какое чудо!

Адриенна прикипела взглядом к белой кобылке.

Та, словно понимая, что ею восхищаются, покосилась фиолетовым глазом, кокетливо изогнула шею.

– Чистокровная арайка, – порадовал продавец. – Три года, выносливая, ласковая… для молодой девушки так лучше и не придумаешь.

Так-то да.

Но…

Лошадь может быть нужна для парадов, выездок, для аристократов. Тогда – да! И арайка идет в масть. Но где столица, а где СибЛевран?