Старые дороги

– Молчать! – плеснуло по комнате ледяным холодом. – Из уважения к памяти моей покойной матери, дан Марк, вы можете остаться в ваших покоях. Можете поселить вместе с собой свою супругу. Но комнаты эданны СибЛевран будут заперты сегодня же. И ключи будут только у меня. Это первое. Дан Рокко сегодня же напишет и отправит письмо. Это второе. И не советую покушаться на мои права. Я – СибЛевран. Я – хозяйка дома. Можете это накрепко запомнить. Это третье и последнее. Дан Рокко, впустите слуг!

Дана упрашивать не пришлось.

Слуги (наверняка ведь подслушивали, гады) входили в комнаты, косились на пятно от пощечины. Адриенна и не подумала его прятать. Вот еще не хватало! Пусть видят!

Пусть…

Она ни в чем не виновата. Здесь и сейчас подлость совершает ее отец, не она. Это ее променяли на шлюху, это память ее матери хотели вывалять в грязи…

Прощать такое?

Вот с этим – в храм! Господь, говорят, всех прощает, но Адриенне до него далеко.

Девушка отбросила посторонние мысли и принялась распоряжаться:

– Вещи эданны и дана – в комнаты дана. Рози, комнаты эданны СибЛевран запереть. Как они есть. Ключи принесешь мне. Рико, вещи дана Рокко в гостевые покои. Дан Рокко, надеюсь, вам будет там удобно.

– Благодарю, дана.

– Джани, проследи, чтобы гвардейцев устроили как полагается и накормили. Пару дней они побудут в СибЛевране, потом будет видно.

Повинуясь приказам, слуги разбегались кто куда.

Эданна Сусанна разумно не лезла, изображая смертельно уставшую женщину и вальяжно раскинувшись на кушетке. Да так, что дан Марк на нее постоянно косился.

– Дана Адриенна, падре Санто обещал приехать завтра утром.

– Замечательно. Я буду рада отстоять мессу… я так соскучилась по нашей часовне. Кстати, там убирали? Пока я была в отъезде? Или опять пыли по колено и паукам раздолье?

Дан Рокко хмыкнул и отправился в гостевые покои.

А ведь из девочки будет толк…

Но королю он все равно отпишет. Нечего тут руки распускать…

* * *

Вечером в дверь покоев дана Рокко постучали.

– Дан Марк? Что ж, прошу, – не слишком удивился дан Рокко.

– Не прогоните? – За время пути они старались найти общий язык. Нельзя сказать, что им это удалось, но иллюзий оба и не питали.

– Проходите. Вы хотите со мной о чем-то поговорить?

Дан Марк показал несколько бутылок вина, которые принес с собой.

– У меня в корзине сыр, хлеб…

Дан Рокко качнул головой.

– Если вы хотите именно поговорить – говорите. Я устал и хочу спать. А завтра на мессу…

Дан Марк намек понял. О дружбе тут речь и не шла. Общий язык найти бы!

– Дан Рокко, вы хотите ее поддержать?

– Дану Адриенну?

– Да.

– Да.

Дан Марк даже покраснел слегка. Потом понял, что над ним не издеваются, просто отвечают на поставленный вопрос.

– Дан Рокко, она маленькая и глупая девочка!

– Мне сегодня так не показалось, дан Марк.

– Эти ее капризы… она должна меня понять!

– А вы ее? Не должны?

– Я ее вырастил. Я ее любил…

– Любили, дан Марк? Надо полагать, теперь у вас иной объект для любви?

Дан Марк сдвинул брови.

– Я и сейчас люблю свою дочь. Но когда она начинает себя так вести… что мне остается делать? Я слишком баловал ее! Распустил!

– Ага. Дан Марк, поправьте меня, если я заблуждаюсь. Ваша дочь до двенадцати лет росла в убеждении, что она – главная женщина вашей жизни.

– Ее мать взяла с меня клятву…

– Так любил – или клятву?

– И то и другое… не важно!

– Напротив, очень важно, дан Марк. Но не будем тратить время, оно бесценно, особенно в моем возрасте. Я прислан его величеством приглядывать и за СибЛевраном, и за Адриенной. Я желаю… его величество желает, чтобы невеста его высочества до совершеннолетия сохранила рассудок и здоровье. Если для этого потребуется чуточку ущемить… нет, не ваши права, а ваше самомнение – не сомневайтесь. Я так и сделаю.

Дан Марк побагровел.

– Вы…

– Думаете, если я здесь, то можно делать что угодно? Ошибаетесь. Я обязан предоставлять его величеству ежемесячные отчеты. Можно и чаще, с голубями, но раз в месяц будет приезжать гонец, забирать подробный отчет, более того, инструкции таковы, что я лично должен буду отдавать письмо. Его величество предусмотрителен, у вас не получится ни подтасовать факты, ни запугать меня, ни причинить какой-либо вред. Да, и шантажировать меня – тоже. В случае моей смерти сюда приедут другие люди. Его величество сразу хотел отправить с даной десять гвардейцев, но мы убедили его, что это серьезный расход для СибЛеврана. Но малейшие его подозрения, малейшая неуверенность… вы понимаете, дан?

Дан Марк преотлично это понимал. И ему не нравилась сложившаяся ситуация. Только вот как ее изменить, он не знал.

– Дан Рокко…

– Дан Марк, здесь и сейчас вы меня не поймете. И не услышите, и понимать не пожелаете. Уж простите, я давно знаю эданну Сусанну. Нет-нет, я не стану говорить о ней ничего плохого. Вам предстоит самостоятельно разобраться и в жене, и в дочери. Единственный совет, который я вам могу дать, – не спешите. Если вы сейчас своротите горы, не разобравшись, то потом сильно пожалеете[16].

Дан Марк поднял брови.

– Сидеть и помнить, что я у себя дома не хозяин?