Старые недобрые времена 1

— Да вот… — дробно рассмеялся Сильвестр Петрович, — что есть!

— Вот же ж… — невесело засмеялся в ответ Захар, и, отойдя на несколько шагов, к низкому проёму, ведущему не то в землянку, не то в капонир, крикнул, — Мужики! Нам тута пополнение дали, вылазьте глядеть!

Солдаты, сонные, ворча и переругиваясь, полезли из тёмной ямы на свет Божий, закуривая, общаясь, оглядывая бесцеремонно Ваньку, ругаясь на абстрактное начальство, и…

… кажется, процедура знакомства прошла более-менее удачно, или, по крайней мере, не плохо. К ополченцу солдаты отнеслись со снисходительным равнодушием матёрых убийц, сходу определив его, очень невысокое, место в иерархии.

* * *

— Ваньша-а… — окликая его, Захар тягуче, с подвывом, зевнул, выворачиваясь всем телом мало что не винтом, — Ваньша, подь сюды!

— Агась… — отозвался тот, поставив возле печурки тяжёлые вёдра с водой и поводя натруженными плечами, встряхивая руки, оттянувшиеся, кажется, мало что не до колен, — сейчас!

— Ваньша, — ещё раз, важничая, повторил солдат, отрываясь от шитья, — ты всё натаскал?

— Агась… — разумеется, попаданец, с учётом образования, полученного в двух мирах и в обоих телах, мог бы говорить чисто, на зависть иному офицеру из провинциальных дворян, и…

… собственно, поэтому-то и не говорит, подделываясь, по возможности, под простонародный говор. Во избежание.

— Тогда ступай в Митрохинское хозяйство, спросишь Елистрата Евсеича, унтера тамошнего. Чернявый такой мужчина, представительный, усы у ево ещё такие, роскошные прям.

Руками он при этом изобразил что-то вроде руля детского велосипеда, и попаданец, озадачившись интересом, решил, что уж мимо такого не пройдёт… хотя бы за ради посмотреть! С хлебом здесь плохо, зрелища однообразные, так что хоть такое, на память и для обсудить.

— Так, так… — кивает Ванька, зная уже по недолгому опыту, что Захару нужно подтверждение.

— Да ты не такай! — поддразнил его (и это тоже в правилах игры) солдат, — А возьми верёвку, да ступай туда! Елистрат Евсеич обещался с дровами помочь оказать, а мы ему…

— Да тьфу ты! — спохватился, сердясь, Захар, с размаху воткнув иголку в скомканное бельё, — Не твово ума дела, што мы ему, понял?

— Агась, — болванчиком покивал Ванька, — А это… если остановит кто, ну, с дровами? Охочих до чужого добра так-то эвона сколько! Я-то в морду могу ответно сунуть, но это ж… не по чину, сами же говорили. Ополченец, он же не солдат, и статус, значить, другой, пониже и пожиже. Да и это… суну если кому, так сразу столько набежит, что сувать замаюсь! Самому скорее насуют, а потом ещё и сюда придут, с претензиями.

— Тьфу ты… — задумчиво отозвался Захар, совсем даже не иллюзорно проиллюстрировав свои слова, — Вот жа бяда! Эта да, эт ты правильно… Ладноть, с тобой пойду! Постой пока… хотя нет, за верёвкой сходи пока, я мужикам скажу, что отлучаюсь, значить.

— Ты, значить, малой, наблюдай за бывалыми солдатами, значить, — на ходу поучает Захар попаданца, — потому шта ружьём кидаться и стрелять, эт канешно харашо, но солдатское ремесло, оно не токмо в етом…

Слушая его с некоторой тоской, кивая и не забывая поддакивать, сохраняя притом самое заинтересованное выражение лица, Ванька старательно фильтрует слова, не вдруг и не сразу расшифровывая все эти «Шта» и тому подобные штуки.

Простонародный говор, по необходимости, он может включать не то чтобы «на раз», но, в общем, без особых усилий. Другое дело, что до дикторов Центрального Телевиденья, разговаривающих литературно-правильным русским языком, ещё целая Эпоха, а язык, он в каждой местности свой, и порой ох как отличается…

… иногда и переспрашивать приходится.

Здесь, на Четвёртом Бастионе, ему не то чтобы мёд, но, не считая обстрелов, в общем, и не сильно хуже, чем при штабе. С провиантом сильно похуже, это да… а ещё с водой, с дровами и…

… зато хорошо с бомбами, хотя и говорят, что сейчас затишье и чуть ли не курорт, а ещё, из-за проблем с водой и дровами, хорошо с холерой.

Но зато коллектив… он не то чтобы сильно лучше, но он, Ванька, здесь не опасный прецедент и потенциальный претендент на чьё-то место, а мальчишка, сопляк!

Отношение, конечно, далеко от уважительного, но и гнобления особого нет, по крайней мере, не больше, а скорее и поменьше, чем его деревенским годкам от взрослых мужиков.

Этакая дедовщина, хотя и обидная иногда, но зато и снисходительная, с учётом возраста, «сопливости» и невеликих подростковых кондиций, так что, в общем, терпимо. Если бы не Его Благородие… благо, господин поручик, пользуясь затишьем, на Бастионе появляется нечасто, занимаясь в городе хозяйственными вопросами, то бишь коротая время за игрой в карты, выпивкой и волочением за барышнями.

За минувшую неделю Ванька уже выучил, кто здесь есть кто, с именами, привычками, ну и, разумеется, с соседями! Были «проверки на пацана», с поправкой на время и место, попытки прогнуть его под себя от соседей, с великим лаем отражённые «дедами». И такого рода проверки, если он правильно понимает, будут постоянно, потому что, мать его, коллектив, да ещё и мужской, замкнутый… со всеми вытекающими.