Читаем Старые сказки для взрослых полностью

Отть мчался во всю прыть квартала два, затем юркнул в какой-то подъезд, чтобы спокойно изучить добычу. Стоила ли она риска? Иногда и дрянь всякая попадалась, но бывало и ценности к рукам приставали. Так что это за белая вещь такая? Отть всматривался и всматривался, ощупывал рукой. Он никак не мог поверить собственным глазам. Но других не было, так что пришлось, наконец, смириться и поверить. А его глаза говорили — Отть стянул из эркерной комнаты ангельское крыло.

Оно было большое и пушистое, немного напоминало крыло лебедя. Крови Отть нигде не обнаружил, хотя по логике крыло должно бы к лопаткам как-то крепиться. Или у ангелов это дело иначе устроено? Они что, запросто могут себя на части разобрать? Прислоняют на ночь крылья к стенке, словно лыжи?

Да и вообще, разве ангелы существуют?

Однако крыло стояло на лестничной клетке возле лифта, вполне материальное, и Оттю пришлось поверить в ангелов. Он видел их изображения в церкви. Божественные создания, могущественные и сильные, они трубят в трубы и лазают вверх-вниз по лестнице. Может, именно по той самой цветочной шпалере? Оттю вспомнилась какая-то песенка, в которой пелось что-то вроде «ангельский глас на площади трубно поет — аллилуйя!». А что пропоет ангел человеку, укравшему его крыло? Уж наверняка не аллилуйю! Скорее всего, вообще ничего петь не станет, а опалит небесным огнем и превратит в пепел.

Оття охватил такой ужас, что, зажав под мышкой крыло, он сломя голову бросился в район окраинных трущоб, где у него была малюсенькая квартирка. Там он поднял крыло на шкаф, а сам забился в постель. Так они и провели ночь — крыло высоко, почти под потолком, Отть у самого пола, на расшатанной кровати с продавленной панцирной сеткой. За окном бродил горбун и дудел в свирель, Отть решил, что это ангел пришел за ним и засунул голову под подушку. Горбун все дудел и дудел, пока свирель не переполнилась слюной. Мужик сунул ее в карман и ушел домой.

И вот наступил день, настоящий и солнечный день. На синем небе не было ни облачка. Проснувшись, Отть увидел, как сияют в бликах солнца его пестрые обои. Настроение поднялось, он больше не боялся ангела. Отть сдернул крыло со шкафа и снова осмотрел трофей.

Это была хорошо сохранившаяся вещица, полностью пригодная для полета. Крыло свежевымыто и расчесано, похоже, у него хороший хозяин. Или хозяйка? Ангелы какого пола? Отть был глупым воришкой, он таких тонкостей не знал. Зато попробовал приладить крыло к себе, но из этого ничего не вышло. Крыло оказалось слишком большим для Оття.

«Интересно, а загнать его можно?» — подумал Отть.

Он спрятал трофей под кучей упаковочной бумаги и отправился на разведку на базар.

Прямо в воротах к Оттю подошел какой-то суровый человек.

— Вечером приходите в церковь! — сказал он, ухватив Оття за рукав. Бедный воришка вновь перепугался, решил, что этот человек — посланник ангела, сейчас он затрубит и земля разверзнется под ногами, потом сомкнется, но уже над головой Оття. И он провалится под землю…

— Что я потерял в церкви? — осипшим голосом спросил Отть.

— Будешь петь вместе с нами, послушаешь проповедь, — объяснил человек. — Так не забудь! У нас большой приход, и ты приходи!

У Оття отлегло от сердца, и он наврал, что придет. Человек пожал ему руку, а на прощание насовал в карманы множество религиозных брошюрок. Со словами благодарности Отть принял их, пошел в пивнушку, заказал две кружки пива и взялся за слово божье. Его интересовали ангелы, и он жадно глотал все, что о них было написано.

Он узнал, как ангелы помогли безногому человеку и псу о пяти лапах, как вылечили заболевшего холерой матроса и успокоили взбесившегося дьячка, который пытался удавиться на поясе конфирмантки. Они помогли и женщине по имени Вероника и мужчине по имени Роберт, а вдобавок еще и целому негритянскому племени. На истинный путь они наставили насильника Алдобранда. Семеро бывших алкоголиков сфотографировались в гигантской водочной бутылке, они утверждали: «Из этой тюрьмы нас освободил ангел!», один наркоман сообщал, что благодаря ангелу стал кардиналом.

Отть прикончил уже восьмую кружку, он плакал.

Ему было стыдно. У такого чудесного существа он, жалкий и ничтожный Отть, стащил крыло! Ему рисовалась картина, как несчастный ангел трепыхается в воздухе, спеша на помощь миллионам страждущих. Глаза его заливает пот, настолько тяжело лететь с одним крылом. Время от времени он падает, но вновь поднимается, его прекрасное одеяние превратилось в грязные лохмотья. Ох, Отть, Отть! Стыд тебе и позор!

Обливаясь слезами, Отть опорожнил еще четыре кружки пива и принял решение вернуть ангелу крыло.

О своем намерении он поведал и соседу по столику, в прошлом преподавателю вуза, а нынче окончательно спившемуся и, за неимением другого пойла, употребляющему даже сапожный крем. Преподаватель выслушал и покачал головой.

— По стеблю вверх забирался? — уточнил он.

— Забирался.

— Кто был там, в конце побега?

— Бог.

— А в конце шпалеры?

— Ангел.

— И теперь ты собрался лезть в третий раз, — высчитал собеседник.

— Верно.

Преподаватель сделал пару глотков из кружки Оття.

Перейти на страницу:

Все книги серии Лауреаты литературных премий Эстонии

Копенгага
Копенгага

Сборник «Копенгага» — это галерея портретов. Русский художник, который никак не может приступить к работе над своими картинами; музыкант-гомосексуалист играет в барах и пьет до невменяемости; старый священник, одержимый религиозным проектом; беженцы, хиппи, маргиналы… Каждый из них заперт в комнате своего отдельного одиночества. Невероятные проделки героев новелл можно сравнить с шалостями детей, которых бросили, толком не объяснив зачем дана жизнь; и чем абсурдней их поступки, тем явственней опустошительное отчаяние, которое толкает их на это.Как и роман «Путешествие Ханумана на Лолланд», сборник написан в жанре псевдоавтобиографии и связан с романом не только сквозными персонажами — Хануман, Непалино, Михаил Потапов, но и мотивом нелегального проживания, который в романе «Зола» обретает поэтико-метафизическое значение.«…вселенная создается ежесекундно, рождается здесь и сейчас, и никогда не умирает; бесконечность воссоздает себя волевым усилием, обращая мгновение бытия в вечность. Такое волевое усилие знакомо разве что тем, кому приходилось проявлять стойкость и жить, невзирая на вяжущую холодом смерть». (из новеллы «Улица Вебера, 10»).

Андрей Вячеславович Иванов , Андрей Вячеславовчи Иванов

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги