Старый дом под черепичной крышей

– Как, Пинкертон, нашёл злоумышленников?– спросила Мария Васильевна, как только Юра вошёл в кабинет, но увидев, что Юра не в духе, добавила снисходительно, – мотивы преступления хотя бы есть?

– Я бы тоже ему шины проколол, – сказал хмуро Юра, садясь за стол. – Заведут музыку аж стёкла дребезжат, а потом бегают с заявлениями, что им шины прокалывают, – молодцы, кто это сделал, – и он со зла стукнул ладонью по ручке дырокола. «Звань-ь!» – проговорили пружинки механизма.

– С мотивами значит всё ясно, – а исполнители кто? – понимая состояние сослуживца, спросила, незаметно улыбнувшись, капитан.

– А исполнители, – развёл руками Юра, – некая невидимая виртуальная сила, товарищ капитан. – Тут хоть что думай…

– Если следователь начнёт всё сваливать на невидимую, виртуальную силу, то это плохо, – спокойно сказала Мария Васильевна.

– Не подкоп же они сделали, Мария Васильевна, под эту машину, там даже люка канализационного нет рядом.

– А это хорошо, что ты такой наблюдательный. Люк – это молодцом.

– Молодцом – если результат есть, – а это так… – хмуро сказал Юра.

– Это рабочая версия, младший лейтенант. А чтоб её выдвинуть, надо тоже думать. За версию ставлю тебе пятёрку, а за то, что не раскрутил как надо дворника – неуд. Но это так, для порядка… Ясно, что просто так он тебе ничего не скажет. Подумай над этой задачей…

– Вы, товарищ капитан, считаете, что дворник чего-то знает?..

– Всё, Юра, зависит от личности дворника. – Кто этот дворник: личность или деградирующий от водки элемент с метлой?

– Он философ, соседи говорят, не употребляет, я интересовался, работящий…

– Философ… это хорошо, – проговорила задумчиво капитан, – но хлопотно… Не свой ты ему, потому он тебе и не раскрылся. Если бы он в тебе увидел человека, разделяющего его взгляды, то может быть сказал или намекнул на что. В разговоре с людьми – это весьма важный фактор. Многие люди живут эмоциями, не перенося моментальные впечатления глубже – это такой сорт людей

– Дворник не такой… – заметил Юра.

– Вот я тоже думаю, исходя из информации, что он к такому сорту людей не относится, а вот об эмоциональной составляющей советую подумать… – Мария Васильевна немного помолчала, а потом как бы саму себя спросила: – А на расстоянии прокалывать шины нельзя?

– Если из винтовки с оптическим прицелом, только это исключено, со стороны прокола глухая стена дома, – уточнил Юра. – Я, Марь Васильевна, даже про маленьких роботов думал – подбегут незаметно, ткнут острым и убежали…

– А это лишнее, – нахмурила брови Мария Васильевна, – шины не директорскому автомобилю крупного банка прокалывают, а средней руки бизнесмену… тут всё проще… О простом думай. Исходи из того, что этот злоумышленник – простой дворовый хулиганистый мальчишка. Поставь себя на его место и подумай, что бы ты сделал? Они, эти пацаны, на выдумки большие мастера. Сколько работаю, столько этому удивляюсь. Было в моей практике и такое, – и она, смахнув слезу, засмеялась, – его в колонию надо оформлять, а я бы ему за выдумку орден повесила, да к какому-нибудь наставнику с золотыми руками в НИИ пристроила. Сколько их вот таких несмышлёнышей с золотыми руками по зонам мыкаются… – она не договорила, отвернулась, стала смотреть в окно. – Где наши Макаренки…, где?

– Злоумышленники ему на стекле записочку оставили, – вспомнил Юра и протянул Марии Васильевне тетрадный листочек, с написаными синим фломастером буквами.

– С этого надо было Юра и начинать… – поучительно сказала капитан, – и, взяв тетрадный листочек, стала читать, а, прочитав, сказала: – Записка младший лейтенант – это факт.

– По почерку видно, что прокалывают шины ребятишки из младших классов, буковки корявые, так только в первом или во втором классе пишут, – сказал Юра.

– Почерк, конечно, свидетельство важное, но меня тревожит подпись – «ЛБСП». Подпись – дело серьёзное; значит прокол спланирован. Записку эту не на капоте писали, а заранее заготовили, с указанием причины.

– Наверняка «ЛБСП», это начальные буквы фамилий ребятишек, – заметил Юра. – Например: Лукъянов, Борисов, Сидоров, Петров.

– Не скажи, младший лейтенант, не скажи. – капитан покачала головой. – Не попахивает ли это тайной детской организацией?.. вот что меня беспокоит. Насмотрятся или начитаются и пример берут.

– Если это тайная организация, Марь Васильевн, то тогда первой буквой должна быть буква «С».

– С чего ты это взял?

– «Союз борьбы…» с тем-то и тем-то… – предположил Юра.

– Необязательно «Союз». Это может быть «Товарищество», «Объединение»…

– Или «Лига», – добавил Юра. – «Лига Борьбы…»… А?

– Возможно, Юра…, возможно, – и Мария Васильевна побарабанила пальцами по крышке стола. – Только это всё у нас похоже на гадание на кофейной гуще, хотя наличие детского объединения в нашем случае – несомненно. Это плохо…

– Чем же плохо? – Не поняв смысла сказанного, произнёс младший лейтенант. – Дети борются за социальную справедливость, они растут активными гражданами отечества…, – с азартом стал говорить Митин. – Не одним же бандформированиям существовать. На всякое, как говорится, действие – есть противодействие.