Старый корабль

Над сушилкой повисла тишина, нигде не было слышно ни звука. Чуть помедлив, Ханьчжан положила грабли и направилась к Малышу Лэйлэй, чтобы помочь ему собрать просыпанную лапшу. Не сводивший с неё глаз Чжао Додо вдруг рыкнул: «Стой!» Ханьчжан замерла, где стояла. Теперь уже расплакались все дети. Вдалеке работницы помогали возницам нагружать повозки, оттуда то и дело слышалось лошадиное ржание. К звону колокольчиков примешивались мужские голоса, бранившие скотину. Суй Цзяньсу, искоса поглядывавший на Чжао Додо, подошёл поближе. Он встал рядом с Ханьчжан, закурил трубку и недвижно уставился на Чжао Додо.

— А ты чего заявился? — озлобился тот. Суй Цзяньсу спокойно выпустил струйку дыма и промолчал. У Чжао Додо аж горло перехватило от злости, и он глухо выдавил:

— Ну?

Ханьчжан негромко воскликнула:

— Второй брат! — Суй Цзяньсу по-прежнему молчал. Он неторопливо докурил трубку, потом стал выбивать её… Чжао Додо перевёл взгляд с лица Цзяньсу на стоявших вокруг, оглядел всех и направился к детям:

— А вы что разорались, мелкота? — крикнул он. — Лучше не злите меня, не то разделаюсь с вами! — И, повернувшись, зашагал прочь.

— Второй брат! — потянув Цзяньсу за полу, тихо проговорила Ханьчжан. — Что с тобой? Что случилось?

— Ничего, — хмыкнул Суй Цзяньсу. — Но скажу тебе, что впредь с членами семьи Суй будут обращаться более вежливо.

Ханьчжан промолчала. Подняв голову, она смотрела на старые мельнички на берегу. Над речными отмелями поднималась вечерняя дымка, и утопающие в ней мельнички заставляли погрузиться в беспокойное молчание.

Притихли старые мельнички, но, если прислушаться, издаваемые ими звуки, похожие на далёкие громовые раскаты, плыли по пустынным берегам, плыли по сумеречной осенней мгле. Старые жернова неторопливо вращались, терпеливо перемалывая время. Они будто всё больше лишали людей покоя, а возможно, бесили с утра до вечера местную молодёжь.

Ли Чжичан, молодой отпрыск семьи Ли, давно мечтал научиться вращать жернова с помощью машин. Обычно не очень-то разговорчивый, он вынашивал свои мечты в душе. Поведал он о них одному Суй Бучжао, и тот тоже загорелся этой идеей.

— Что-то в этом есть принципиальное! — восхищённо вздохнул старик.

В свободное время Ли Чжичан читал учебники математики и физики, молча заучивая наизусть некоторые формулы и «принципы». На слух Суй Бучжао запомнить их не мог, но «принципы» были ему очень по душе, и он толковал их по-своему. Он предложил Ли Чжичану рассказать о планах по переоборудованию мельнички технику изыскательской партии, тоже по фамилии Ли. Тот выслушал и заявил:

— Можно сделать. Запросто.

Все трое объединили усилия и работали над проектом с большим интересом. В конце концов, всё было готово, оставалось лишь изготовить и установить механизмы. И тут до них вдруг дошло: ведь это возможно лишь с согласия Чжао Додо! Тогда Суй Бучжао отправился поговорить с ним. Тот долго молчал, а потом сказал:

— Сначала установим оборудование на одной мельничке. Надо посмотреть.

Воодушевлённые Ли Чжичан и Суй Бучжао вместе с техником Ли, который тоже пребывал в приподнятом настроении, спешно принялись за работу. Если чего-то не хватало, обращались в городскую мастерскую по производству металлической утвари, а счёт выписывали в долг фабрики. Последним потребовался двигатель, и Чжао Додо передал им самый негодный дизель для водяного насоса. Теперь возник вопрос: на какую мельничку устанавливать всё это? Суй Бучжао первым делом подумал о той, где работал его племянник. Баопу, похоже, очень обрадовался. Он прикрикнул и отвязал быка, чтобы Ли Чжичан вывел его из мельнички. Монтаж начался. Несколько дней подряд продолжалась бурная деятельность, за которой наблюдала целая толпа местных жителей. Суй Бучжао носился туда-сюда то со смазкой или с гаечным ключом, то покрикивая зевакам, чтобы отошли. Наконец дизель заурчал, вращаясь то быстрее, то медленнее, нарушив спокойное вращение старой мельнички, рокот которой стал громче, словно приблизились отдалённые раскаты грома. Ещё там установили конвейер, и замоченная фасоль тотчас же стала бесперебойно поступать в чёрный глазок жернова. Сок с журчанием заструился по отводной канавке и отремонтированному подземному току в отстойник. Все поняли: эпоха подачи фасоли деревянным совком навсегда закончилась. Но всё равно нужно было, чтобы за мельничкой кто-то следил и вовремя разравнивал фасоль на ленте конвейера. Так что Баопу по-прежнему сидел на своём месте.