Старый Мертвый Свет

— Гжещу, живой, здоровый, — ударилась в слезы Барбара, бросаясь обнимать сразу и сына, и мужа.

Наталья смущенно улыбалась, стоя за ее спиной, вся заспанная, растрепанная и чертовски милая в этой своей розовой пижаме и при свете многочисленных свечей, которые Барбара успела расставить по всей квартире. Томаш взглянул на нее и понял, что чертовски соскучился. А еще он понял, что у их отношений, похоже, состоялось второе рождение.

Глава 22. Старый Мертвый Свет

— Ты хоть зад-то подтереть успел? — Лехе наскучило, опять принялся подтрунивать. — Эй, Ванек, что-то ты бледного словил, совсем неважно выглядишь.

— За мой зад не волнуйся, бестолочь. Я о гигиене первым делом подумал. А потом послышалось мне, что там, дальше, кто-то или что-то есть. Темень кругом, я ж не знал, что лесок-то так себе, жиденький, и выпал на поляну. Ну и попал какой-то слет любителей внедорожников, похоже — куча всяких «проходимцев» с лебедками, «кенгурятниками», шноркелями… И наши, и импортные. Увидел водителей и штурманов и понял, что поздно пить боржоми.

Только они какие-то странные были, не как всегда. Стоят, головы опущены, как будто их кто-то на гвоздь за воротник подвесил, и качаются чуть заметно. А еще воздух стал плотный, колючий какой-то, как будто по нему слабенький ток пустили, неприятно вдыхать такой. Ну, я насмотрелся на это все и хотел к вам вернуться, но поторопился и наступил на ветку какую-то, а она как хрустнет. Вот и заметили меня, сразу очухались и вперед, в штыковую.

— Да уж, хорошее было приключение, — покачал головой я. — Сперва две смены за баранкой отпахал, потом чуть дважды в туалет не сходил, до и после встречи с зомби.

— Да пошли вы, — беззлобно отбивался Ванька. — Семен, вон, вообще дрыхнет, Ромео. Ему, похоже, до своего друга дела никакого нет. Я еле ноги унес, а этому — все ни по чем. Эгоист.

И правда, Семен незаметно отключился почти сразу после того, как мы оторвались от зомби. За ним вообще частенько такое наблюдалось — в разгар бурной вечеринки кто-нибудь рано или поздно неизменно замечал, что в компании не хватает одного человека, а потом обнаруживал, что Семен уже мирно посапывает в кресле или на диване. На вопросы о том, когда он ушел и почему никто этого не заметил, как правило, все затруднялись ответить. Сам Семен наутро просто пожимал плечами и признавался, что много выпил, захотел спать и лег, куда пришлось, ни от кого специально не скрываясь.

Вот и сейчас он в очередной раз показал, что даже в такой ситуации находится на своей волне. Что за человек такой, мог бы запросто стать звездой какой-нибудь телепередачи или вести тренинги на тему жизни без тревог и хлопот, но нет, предпочитает монотонную, но стабильную работу на госпредприятии, у станка.

Мои размышления о многогранной личности Семена резко прекратились, когда я бросил взгляд в зеркало заднего вида, чего не делал давно, поскольку необходимости осторожничать в маневрах уже нет. Посмотрел и обомлел — на шоссе со стороны Смоленска выехал военный грузовик, а следом за ним два автобуса. Они оказались аккурат за нашими спинами, слепя дальним светом.

— Димыч, ну-ка поднажми, — встрепенулся Леха, тоже растревоженный огнями. — Один раз нам с военными уже фартануло, другой раз заберут машинку, и дело с концом.

— Да они ж сами из Смоленска явно едут, — возразил Ванька. — Если б им нужна была машина, там бы и раздобыли.

— Нет, давай все же оторвемся, — настаивал Леха. — Газу, газу!

Я послушался и поехал быстрее, хоть дорога здесь была очень далека от идеальной. Форд хорошо вел себя на российском шоссе, но как только военная колонна скрылась из вида я снизил скорость до привычной. Стоило мне оторваться от тех, кто, возможно, вовсе и не собирался за нами гнаться, как Леха успокоился, пусть ненадолго. Правда, вскоре переполошились уже мы все, и только Семен продолжал невозмутимо сопеть, упершись лбом в холодное стекло.

На широкой обочине вдоль шоссе стояло еще два военных грузовика, и при виде нас из кузова одного из них выскочили несколько солдат с автоматами и встали цепочкой вдоль дороги. Какой-то пузатый тип в фуражке жестом велел прижаться к обочине, прикрывая лицо рукой от света мощных фар рейнджера. Избежать остановки у нас бы никак не вышло — объехать негде, а попытайся мы прорваться, машину превратят в решето. Даже развернуться нельзя, ибо по следу шли точно такие же военные, и от нас их отделяло не больше десяти километров, а свернуть на обратном пути и укрыться было практически невозможно. Разве что удирать по полю и потом через лес, наудачу.

Остановивший нас военный подошел к машине, я опустил стекло. В одной руке у него был фонарик, а в другой пистолет. Он бесцеремонно посветил мне прямо в лицо. Я отпрянул, а он ехидно вопросил:

— Приятно, когда в морду светят? Да ладно, ребята, я это по долгу службы, но вообще-то дальний свет надо выключать, когда впереди кто-то есть. Меня зовут лейтенант Фахрутдинов. Откуда и куда едете?

— Из Ижевска. В Германию.

Лейтенант присвистнул, а потом крикнул своим: