Старый Мертвый Свет

Ванька недовольно огрызался, когда его будили, а Семен встал свеженьким и бодрым. Ну еще бы, он проспал практически суточную норму для взрослого человека, чего ему жаловаться. А бедный Ванька совсем не отдохнул — под глазами круги, сами глаза красные, а ему еще сегодня тоже ехать и ехать, а потом еще с зомби драться, без этого навряд ли обойдется.

Один Леха казался бодрым. Он ловко выпрыгнул из машины с сигаретой в зубах и автоматом и решительно направился на разведку.

Кафе дышало пустотой, никаких машин рядом не было, так что, глядишь, все и обойдется. На улице под навесом стояло несколько зеленых пластиковых столиков и стульев, здесь и расположимся. Только надо сначала проверить, как там внутри, чтобы не было недоразумений с незваными гостями, зашедшими на огонек.

Ванька потащился поискать дрова — наши, «нижнекамские», почти закончились, — а Семен отправился в пикап за едой, которую он каждый раз вместе с остатками супермаркетных дров заботливо укутывал полиэтиленовой пленкой, удачно найденной в Нижнекамске. Вскоре до нас начало доноситься Ванькино ворчание — из-за дождя все потенциальное топливо было мокрым, а сухого здесь не найдешь. И чего бурчит что-то себе под нос? Есть ведь бумага, без огня не останемся, как-нибудь уж на последних запасах вырулим.

Нам с Лехой выпала самая сложная и опасная задача. Натянув капюшон ветровки, чтобы защититься от холодных капель, я пошел в обход маленького кирпичного здания, на небольшой огороженный забором задний дворик. Леха же сунулся внутрь. Едва он вошел, как застучал калашников — я бросился другу на помощь. Короткая очередь стихла, и Леха поспешил всех успокоить.

— Все хорошо, было двое только, больше никого.

Он вышел и плотно закрыл дверь зачищенного заведения. Потом достал рожок и пересчитал патроны.

— Нормально, семнадцать штук осталось, — удовлетворенно сообщил Леха и вогнал магазин обратно в приемник.

Семен и Ванька на выстрелы никак не отреагировали, продолжая заниматься приготовлением завтрака. И правильно, чего лишний раз башку поворачивать, дело-то нынче привычное.

Семен развел небольшой костерок прямо у стены под козырьком и поставил кипятиться кастрюлю с водой. Ванька принес пару плиток шоколада и печенье.

Я вернулся последним, обогнув коробку из красного кирпича и не обнаружив никаких следов зомби. Мельком посмотрел на Леху. Тот по-прежнему держался молодцом, не показывая никаких эмоций ни из-за утраты возлюбленной, ни из-за очередной пары смертей, записанных на его счет. Нет, я, конечно, понимаю, что убивать зомби необходимо, но каждая отнятая жизнь забирает и частичку твоей. Угрызения совести есть у всех, даже профессионалы не убивают абсолютно хладнокровно.

— Хорошо питаемся, джентльмены, запасы уходят, — объявил Ванька. — На обед-ужин есть еще, а потом придется снова затариваться.

— Ну, это уже вы с Семеном сами разберетесь, — ответил Леха. — А мы с Димычем.

— Точно ведь, разъезжаемся, — хлопнул себя по лбу Семен. — Я как-то подзабыл. Эх, Дима, может, передумаешь? Ну ведь дурацкая идея, зачем тебе туда вообще?

— Я с собой никого не тащу…

— Да хорош, — перебил Ванька. — Я просто не понимаю, за каким макаром ты туда лезешь? Что там у тебя такого драгоценного? Хочешь фотографии прихватить, подарки мамины? И что делать с ними будешь? Они ж тебе душу только растравят, будешь все глубже закапываться в прошлое, и что дальше?

— Пошел ты. Мое дело, хочу и еду. Посмотрел бы я на тебя, поменяйся мы местами.

— Ладно, хрен с тобой, давайте есть и дуем отсюда, — Ванька понял, что спорить бесполезно, и что Семен весь как на иголках из-за каждой потраченной впустую секунды, и жадно вгрызся в горький шоколад. — Я уже хочу на Европу эту вашу посмотреть.

— Посмотришь, посмотришь. Как-нибудь, глядишь, экскурсию вам устрою, — я не сдержал улыбки.

После завтрака Ванька робко предложил навестить какую-нибудь деревню с целью получения топлива — везде есть трактора, которые, возможно, уже и не нужны. Он опасался, что Семен начнет бунтовать и снова рваться к Маше — перерыв на завтрак он перенес с привычным угрюмым напряжением — но, к нашему общему облегчению, он первый выразил свое согласие. Мы с Лехой, разумеется, тоже ничего против не имели.

Искать подходящий поселок долго не пришлось. Невзрачные дома и заборы выглядели бедновато, но очень аккуратно — видно, что люди здесь заботились о своих жилищах и огородах.

Нашелся и трактор, к которым сразу же занялся Семен. Нам ничего не оставалось, кроме как устроить перекур и поглазеть по сторонам.

Вид отсюда был весьма живописный — деревня, состоящая из трех улиц, раскинулась на пологом холме. Ниже рябило под ветром зеленое покрывало поля, а за ним до самого горизонта простирался лес с множеством маленьких прогалин. Этакая картина типичной славянской природы, которая здесь, по моим субъективным ощущениям, была уже ближе к польской, нежели к русской.