Старый пёс

Не знаю, может и вправду на него отчаяние накатило. А может, играл на публику. Моя чуйка на эту мелодраму не включилась, без разницы мне было.

— Нет вопросов, — ответил Миша деловито. — Ты побеги, а я тебя — при попытке к бегству.

Рудаков молчал, страдальчески наморщив лоб. Мы подождали минуту, но он так и не побежал.

Наверное, оно и к лучшему, потому что я точно видел: Миша бы его застрелил.

* * *

На обратном пути я вызвал Искандера, назначил встречу и попросил, чтобы он взял с собой ноутбук. На всякий случай уточнил, есть ли у него программы работы с видеозаписями. Всё есть, ответил он.

Встретились. Я объяснил задачу: обработать видео с квартиры Арбуза. Замазать моё лицо, а лучше голову целиком, так, чтобы человека невозможно было опознать, а запись — восстановить. «В постельной сцене?» — невозмутимо уточнил молодой человек. Везде, сказал я. Меня там не было. И тебя, кстати, тоже. Ты ведь тоже под камеры попал? Разберись.

Искандер сказал:

— Я вам ещё в той квартире, у пульта, когда увидел запись, хотел предложить отредактировать некоторые нюансы, но мы очень торопились. Тем более вы диск забрали.

Диск с квартиры Арбуза был у меня с собой. Я отдал его Искандеру и принялся ждать. Он работал, сидя рядом на пассажирском сиденье. А я почти сразу задремал, да так крепко, что Искандеру пришлось меня будить, когда заверещал мой телефон.

— Пёс? — услышал я лишённый эмоций голос.

— Вша? — откликнулся я.

Всё-таки человеку со столь говорящей фамилией непросто, даже мусора не назвать безнаказанно псом, обязательно подколет в ответ. А пришить за это — руки не дотянутся.

— Вошь, а не вша, — поправил он.

— Внимательно слушаю.

— Сказали, будь в десять у метро «Волжская». Тебя подберут.

— Утра?

— Утра. Просили передать, если позовёшь кого-то из своих, обе девчонки сдохнут.

— Обе? — растерялся я.

Он отключился.

Обе… Кто вторая? Растерянность длилась только мгновение. Я посмотрел на часы: Юля, наверное, собиралась на службу. Надеюсь, ещё не уехала. Я позвонил ей — попросить, чтоб сегодня сидела дома. Никто не ответил. Гудки проходили, реакции не было. Может, не слышит? Может, она уже на улице, а в транспорте шумно?

Почему я не звонил ей раньше, идиот?!! Думал, спит, не хотел будить…

— Сделано, — доложил Искандер. — Здесь отредактированная запись. — Он отдал мне две флэшки. — Одинаковые.

— Отлично. Теперь надо бы что-то придумать с диском…

— Чего думать? Уничтожить, — сказал Искандер… и вдруг достал из сумки переносную электродрель.

Зачем?

— Всё предусмотрено, — добавил он.

Пока мой верный помощник высверливал жёсткий диск, превращая сложное устройство в хлам, я пилил и кромсал себя сам.

Почему я не позвонил Юле? На хрена трепался с Брежневым и Рудаковым?

Почему я не поехал к ней сразу?

* * *

Я прибыл не в десять, а в девять, на час раньше назначенного. И не к метро, как требовал Вошь, а в Кузьминский лесопарк, на Кленовую аллею.

К тому особняку, который на фото узнала Юля.

Въезд на аллею и правда охранялся, шлагбаум был закрыт, поэтому я не стал ломиться на своём УАЗе, как носорог, сметая преграды и людей (хотя было такое искушение, чего уж там). Я культурно оставил внедорожник за пределами лесопарка, а сам прошёл ногами, заодно всё внимательно осматривая.

Подходы непосредственно к дому тоже охранялись, по периметру была сооружена стальная ограда, но не очень высокая, не надо было подпрыгивать, чтобы разглядеть архитектурные красоты. Мало того, с какого-то момента во мне возникла уверенность, что меня заметили (техническими средствами) и негласно сопровождают, ничего не предпринимая только потому, что я веду себя пассивно.

Дом цвета слоновой кости расположился фактически в лесочке, обнаружить его можно было, только забредя сюда в качестве праздношатающегося путника. Необычная архитектура, каменный оштукатуренный низ (весь первый этаж), деревянный верх (второй этаж плюс мансарда и башенка); всё это когда-то было дачей, потом разными казёнными учреждениями, а теперь вот — снова дача, уже в границах Москвы.

Я прошёл вдоль ограды и вышел к воротам.

Висела вывеска: «Лаборатория изучения садово-паркового хозяйства г. Москвы». Вывеска новая, краска ещё не высохла, фигурально выражаясь. Легендируются, значит. Чтоб не приставали, не трогали, не любопытствовали. Какая, к свиньям, лаборатория! Вооружённая охрана за чем здесь следит, за ящиками с рассадой и пинцетами для пикировки?

Ворота отъехали без моего звонка или какой другой просьбы впустить. Приглашают! Я вошёл. Маленький двор был захламлён шкафами, сервантами, старыми креслами. А вот и комод — очень модная в шестидесятых годах вещь. Всё выглядело, как единый комплект, в таких случаях вещи обычно дорого стоят. Неужели — на выброс? То, что обычно вывозят из домов, когда делают ремонт или переезжают… В данном случае, видимо, въехали. Причём недавно (судя по вывеске).

Выставив пыльное нутро, лежал на боку стол для бильярда. Тоже выкинули? Он-то в чем провинился? Я проследовал мимо изгнанного стола, поднялся по ступенькам. Швейцар в хаки и берцах открыл передо мной дверь…