Старый Сантос и его потомки

После долгого молчания начальник сказал:

— Сантос, ты говорил о земле, о родине… А ты убежден в том, что это твоя земля, твоя отчизна?

Погрузившись на минутку в глубокое раздумье, ощущая на себе столько пристальных взглядов, Сантос убежденно ответил:

— Конечно! Мы достаточно намучились, пока отвоевали у скал, пока выкорчевали и вспахали свои клочок земли. Видите, вот этими руками я добываю для себя, для своей жены и детей, для немощного отца кусок хлеба; я поступаю точно так, как поступают тысячи твоих сограждан, начальник! Здесь я нашел свой дом и сегодня пришел сюда с намерением воевать до последней капли крови! Ведь опасность надвинулась и на мой дом! Я человек, потомственный слуга земли, и буду верен до последнего вздоха той стране, которая считает меня человеком и где я пользуюсь одинаковыми со всеми правами, где уважают мое человеческое достоинство, где мне дают возможность применить свои силы и способности и где находятся могилы моих родных и близких… Неподалеку от моего клочка земли уже погребены несколько человек. Эти могилы мне дороги, как жизнь. Вот мы все перед вами. И пришли мы просить не дворцы, не богатство, а оружие, чтобы сражаться с жестоким врагом!

У офицера не нашлось ответа этому гордому и мужественному человеку.

В тот же день Ицхак Сантос и все, кто с ним пришел, отправились на фронт.

Долгие месяцы в маленьком поселке ждали вестей от Сантоса и его служивых. Их начали было уже оплакивать, как погибших. Однако настал день, когда Ицхак возвратился домой. Не все, правда, вернулись. Четверо сложили головы в бою, и среди них — сын Сантоса Эфраим. Вместе с радостью пришло в поселок неизмеримое горе. Оплакивали тяжкие утраты. Сам Ицхак был убит горем. Лицо его почернело, лоб изрезали глубокие морщины. Волосы совсем поседели. Он очень страдал, долго не мог прийти в себя. Мучила не только боль утраты, но и невыносимая боль незаживающих, полученных в боях ран.

Курт Вальбе приехал в поселок выразить свое восхищение и благодарность преданным солдатам, которые мужественно защищали страну от чужеземного нашествия. Он восторгался героизмом Ицхака Сантоса и его молодых волонтеров, которые не щадили — жизни, когда над родиной нависла опасность. Вальбе теперь хорошо понял, что к этим людям он обязан относиться с большим уважением.

И в самом деле некоторое время никто не гнал их на поля барона. Никто не требовал от них поборов, налогов. Не мучили, не терзали, как перед войной. И людям казалось, что их навсегда уже оставят в покое, не будут им угрожать, не станут драть три шкуры. Все это несколько утешало, время шло, и селяне постепенно забывали о своих утратах.

Ицхак Сантос осмотрел свое хозяйство. Много труда потребуется теперь, пока опять все придет в божеский вид. За это долгое время, что он был на войне, все пришло в упадок. Одичал виноградник, никем не ухоженный, — кусты заросли бурьянами, и лозы среди них затерялись. Немало лоз пострадало от морозов — их не успели прикрыть на зиму. Надо было все начинать сначала. И виноградарь не пожалел сил. Опять он глубоко вспахал эту каменистую землю и посадил новые черенки.

Возможно, Ицхак не стал бы больше возиться с виноградником — он требовал слишком много труда, а силы заметно иссякали. К тому же Сантос стал замечать, что Курт Вальбе с открытой завистью смотрит на его лозы, и чутье ему подсказывало, что дорого обойдется ему этот виноградник. Однако еще тогда, когда война была в разгаре, стоя у открытой могилы сына, Сантос дал себе зарок, поклялся: если уцелеет и вернется домой, посадит новый виноградник в честь погибшего сына, светлой его памяти.

Три года прошло с тех пор, и на южном склоне горы, среди замшелых скал и валунов, широко раскинулся виноградник, еще более пышный и красивый, чем старый. И первый урожай поразил всех. Отовсюду, из соседних сел и хуторов, местечек и селений, приходили сюда полюбоваться резными листьями и сочными прозрачными гроздьями, восхищаясь упрямством и трудолюбием славного виноградаря. Поражались настойчивости, умению и терпению Ицхака Сантоса.

Однажды в погожий осенний день появился здесь Курт Вальбе. Он долго расхаживал, как хозяин, между кудрявыми виноградными кустами, осматривал тяжеловесные прозрачно-золотистые и сизо-черные грозди, щедро налитые благородным соком, пробовал ароматные ягоды, не в силах сдержать своей зависти. Он не мог представить себе, что на этой каменистой почве может произрастать такой виноград. Не думал, что у этого сурового человека, который ни перед кем не лебезит, не гнет голову даже перед ним, владетельным бароном, такие золотые руки. Он давно предлагал перейти к нему в работники, но Сантос отказался наотрез и накликал этим на свою голову недовольство Вальбе. Он ругал себя, что не применил силу. Задело его за живое и то, что эти люди уже давненько не ходят отрабатывать положенные дни на его полях, что с них не берут поборов. Война уже давно закончилась, и пора перестать церемониться с этим отребьем и их главарем, — так решил барон.

И злость в душе Курта Вальбе снова закипела.