Старый замок хочет поиграть

Все четверо уставились на фреску. Анталь даже запустил руку в свои пушистые волосы, от чего они еще больше растрепались.

– Ты уверена?

Леа зарычала.

– Теперь да! Я точно помню, что порядок был другой!

– Это… странно, – вымолвил наконец Сандор.

– И жутко, – Шарли посмотрела на коридор в сторону своей комнаты. – Они что… сами могут двигаться?

– Как живые? – скептически хмыкнул Анталь. – Не думаю.

– А вот этот вообще не похож на Матьяша, – Шарли указала на брюнета с фрески.

– А почему он должен быть похож? – удивилась Леа. – Я про рыжего говорила, – и она показала.

– Потому что они как-то вместе воспринимаются. Соседи, учились вместе, какие-то претензии у каждого друг к другу. По факту только они имеют общую историю. А мы со всеми знакомимся с чистого листа.

– Еще Гараи с Марикой, – заметил Сандор.

– Точно. Еще они. Но у них очень ровные отношения. А Матьяш и Этьен постоянно цапаются, поэтому более заметно, что они давно знакомы. Жаль, что этот брюнет не похож на Матьяша, было бы забавно.

– Лично мне довольно уже того, что витраж похож, – высказался Анталь.

Судя по лицам, схожесть витража с гостями удручала и их.

– Все-таки с фресками непонятно. – Сандор повернулся к изображенным на стене мужчинам. – Зачем они поменялись местами?

– Тебя это волнует? Не вопрос – как? – хмыкнула Шарли.

– Ответ нам уже дал Джанос, – пожал плечами он. – В замке явно творится что-то непонятное, магическое или даже волшебное. Весьма сомневаюсь, что даже очень искусные чародеи разберутся, поэтому предлагаю смириться с самим фактом. Замок Сольгер необычен.

– Что-то у меня смириться не получается, – поежилась Леа.

– Особенно с учетом того, какие шуточки любил Вельгарда, – добавил Сандор.

Глава 31

Шутки Вельгарды вошли в историю и даже стали нарицательными, означая что-то злое, с весьма сомнительной моралью, в результате чего вскрываются тайны, о которых лучше было бы умолчать. Да, именно с правдой, как ни странно, больше всего ему нравилось играть. Но обращался он с ней весьма вольно. А поскольку делал это Вельгарда почти всегда на пользу стране или хотя бы королю и Летнему князю, то до поры это воспринималось как должное и только приветствовалось. Например, его любимым способом защиты было стравить соседние государства, подстроив так, скажем, что одно накапливает войска на границах другого. Опасаясь нападения, каждое из них перебрасывало свою армию в указанное место, и таким образом ложь становилась правдой. Если даже не случалась война, то отношения между ними оказывались подпорченными, и объединиться против Ланьберга они уже не могли.

Иногда он пускал слух, что разрабатываются новые невероятно эффективные боевые артефакты, и позволял чужой разведке красть реальные исследования с маленьким нюансом – зашедшие в тупик. Противники тратили деньги и время, пытаясь по этим данным воссоздать оружие и смастерить защиту от него. Вельгарда еще и обязательно вписывал в необходимые ингредиенты этих артефактов какой-нибудь редкий материал из ланьбергских земель, который потом продавали за бешеные деньги. Разумеется, королю это не могло не нравиться. Пока касалось врагов или вероятных противников.

Леаноре больше всего запомнилась история, как Вельгарда «подшутил» над двумя своими противниками. Так получилось, что их жены рожали примерно в одно время, и неизвестно как, но ему удалось подменить младенцев. Последующие лет десять он с интересом наблюдал, как семьи живут с детьми, совершенно непохожими на своих родителей. Подозрения в неверности, обиды, скандалы! В какой-то момент страсти по этому поводу стали утихать, и вот тогда Вельгарда озвучил правду. Она стала ударом, потрясением. Отпустить в чужую семью сына, которого растил десять лет? Невозможно! Но и свою кровь оставить в нем нельзя! Ситуация переросла в ссору, а потом и в полномасштабную войну между давними противниками Вельгарды.

Ему вообще нравилось говорить правду, которую тщательно скрывали. Леаноре вдруг подумалось, что, если станет известно, кто она на самом деле, это сломает ей жизнь даже больше, чем замужество со стариком.

– Может, уедем? – робко произнесла Леа. – Я действительно боюсь оставаться в замке, где такое происходит.

Потом она вспомнила свою химеру, и сердце заболело. Как ее тут бросить? А если жизнь ей дает ее, Леаноры, магия? «Но как-то же она и раньше жила… Или не жила, а просто была? Обычной скульптурой в зале, полной таких же… Боги, а они тоже живые? И камень ли? Может, окаменевшие, как от взгляда василиска?» Девушка почти решилась посоветоваться с друзьями, но поняла, что не готова делиться этим и ставить свою химеру под угрозу.

– Проще дождаться, когда мост починят, и уехать, что бы там ни думал лаор Конец, – нахмурилась Шарли. – Иначе придется возвращаться к порту, искать корабль, снова пытаться доплыть до Бреакса.

«Где запросто могут быть подручные отца», – подумала Леа. Сейчас, до того, как ее приняли в академию, он еще может ее вернуть.

– Да, ты права. Не будем паниковать.