Старый замок хочет поиграть

– Вопрос только – злым или добрым, – Леа показалось, что по ее позвоночнику прошлись ледяные пальцы, и она вздрогнула всем телом.

– Сомневаюсь, что то, что связано с убийством, может быть добрым, – пробормотал виконт. – Я бы надеялся на нейтральное как максимум.

Леаноре стало еще страшней. Она до боли сжала пальцы одной руки в ладони другой, пытаясь вернуть ясность мышления.

– Ты пугаешь нас, Сандор.

– Я и сам напуган, Шарли, и мне даже не стыдно в этом признаться. Анталь, ты ощутил что-нибудь необычное?

– Нет, – покачал тот головой и отступил на шаг. – Но если предположить, что это волшебство места… замка даже, то интересно, почему Кларисса появилась именно здесь?

В этот момент на лестнице раздались голоса. Дернулись все. Конечно, ничего страшного, если их тут застукают, однако не хотелось бы. Анталь решительно подошел к одной из комнат напротив фрески и поколдовал – в буквальном смысле – над замком.

– Сюда, – позвал он, когда дверь приоткрылась.

Один за другим молодые люди скользнули в пустующую спальню. Голоса приближались, но Сандор успел шепнуть:

– Какие интересные навыки.

– Нас в детстве часто запирали за проказы, – острозубо улыбнулся Анталь и приложил палец к губам: неизвестные подошли уже достаточно близко.

Какое-то время они топтались на площадке, потом разбрелись по этажу. Леа огляделась. Если пойдут по комнатам, придется показаться. Укрыться можно разве что под кроватью и в шкафу, но это, право, смешно.

Через дверь не все фразы удалось разобрать, но все же достаточно.

– Вот она! Вот! – заорал кто-то совсем рядом с «их» комнатой.

Раздался топот, явно собирались все те, кто пришел сюда. Леа сжалась у стены, размышляя, кого именно имеют в виду.

– Да, это она, – а вот этот знаком.

Молодые люди переглянулись, одновременно узнав Джаноса Хэри.

– Хороша-а, – протянул неизвестный мужской голос.

– Да, – согласился управляющий. – Закрашивайте.

Раздались разочарованные вздохи.

– И как следует! Хотя бы дня три должно продержаться!

– Почему три? – удивился кто-то и подслушивающая четверка.

– Сегодня-завтра мост починят, и я их всех выпихну наконец-то!

– Но лаор Мец сказал же, чтобы не разъезжались.

– Да клал я на лаора Меца и его указания, – совершенно спокойно – и очень убедительно – ответил Джанос. – Закрашивайте эту пакость.

Ответом ему стал согласный, хоть и не стройный хор голосов.

– А остальные ищите вторую. Должна быть.

– Да она, небось, где комнаты слуг.

– Ты действительно думаешь, что это просто служанка?

В ответ что-то забурчали, разобрать не удалось. Потом Джанос произнес еще что-то, ему возразили, судя по тону, причем сразу несколько человек. Управляющий ответил. Однако спорщики не угомонились – голоса, накладываясь друг на друга, звучали неразборчиво, но там раз за разом повторялись слова «замок», «рехнулись», «опасность». А потом раздался этот звук.

В каждой семье, где рождались маги, знали его. Резкий, как свист, болезненный, как скрип по стеклу, проходящийся по нервам. Леа почти выдала их вскриком, но Сандор успел зажать ей рот, притягивая к себе. Девушка ткнулась ему в грудь, стараясь защититься в первую очередь от воспоминаний.

Будто наяву перед ней вырос взбешенный отец, огромный верзила перед ним, позволивший себе хамить барону. Леа, совсем еще маленькая, стоит на лестнице и с ужасом смотрит на разворачивающуюся сцену. Наемный работник такой здоровый, кричит так громко и – о ужас! – позволяет себе ткнуть в ее отца пальцем. И вдруг этот звук. Страшный настолько, что хочется заткнуть уши и убежать, но она примерзает к полу и видит, как огромный мужик поднимается в воздух, а отец стоит с вытянутой рукой. Пальцы на ней сжимаются, будто держа работника за шею, хоть на самом деле до верзилы еще шага два. Но он корчится, схватившись за горло, пытаясь разжать невидимую хватку. Хрипит, дрыгает ногами, краснеет, даже багровеет.

– Геллерт! – перепуганно кричит мать, хватает девочку и закрывает ей глаза ладонью. – Прекрати! Тут же Леа!

Малышка не видит, но слышит, как страшно падает тело верзилы на пол, и повисает жуткая тишина, от которой Леаноре так плохо, что она умудряется вытянуться так, чтобы хоть что-то видеть. Ей запомнилось белое от ярости лицо отца и трясущиеся руки лежащего мужика, которыми он скреб по полу, пытаясь подняться.

– Убирайся отсюда, – цедит отец, – убирайся, пока я…

Он не договаривает, но вызвавшему гнев барона работнику хватило. Так и не поднявшись толком, он сбегает из дома.

Леа потом несколько недель просыпалась в слезах. Вот и сейчас они подступили к глазам. Как же хорошо, что Сандор прижимает ее, такой надежный и сильный, как брат, о котором она всегда мечтала, не такой, как Натан, а настоящий защитник и поддержка. И то, что он до сих пор зажимает ей рот, даже хорошо. Сейчас девушка совсем не была уверена, что сможет молчать и не выдать себя.

Тем более она отлично представляла себе то, что происходило за дверью. И, надо сказать, Леа не ошиблась.