Стас Михайлов. Закулисье звездной жизни

И по сей день ученые напрягают умы, морщат лбы, пытаясь найти ключ к тайнам древней письменности и разгадать смысл дошедших до нас фрагментов наскальной графики. Один календарь вымерших индейцев майя чего стоит! Ребята эти, дескать, были нешуточно осведомлены в вопросах предсказания будущего и зашифровали потомкам послания, что и когда их ожидает. Специалисты по расшифровке, закатывая глаза и ломая руки, тыкали дрожащими пальчиками в нарядный узорчик, оставленный нам таинственным племенем, и с прискорбием уведомляли народы мира о прекращении жизни на Земле в 2012 году и даже указывали на конкретный день!

Относясь со всем уважением к народу майя, вынужден констатировать, что где-то они все же оконфузились! Если верить их вензелевым закорючкам, конец нашей цивилизации уже успешно наступил, что, собственно говоря, не мешает нам спокойно жить, а некоторым даже и процветать. Видимо, халатность и просчеты имели место и в те незабвенные времена. Может, кстати, главный шифровальщик был бездарь и попал на эту должность благодаря родственным связям с вождем или другим коррумпированным схемам. Бездоказательно, конечно, бросать тень на вождя, но, как вариант, почему бы и нет.

Так или иначе, календарь кончился, а ничего не изменилось, и спросить уже не с кого… И вождь, и шифровальщик давно пребывают в долине вечной охоты, и испросить у них разъяснений нет ни малейшей возможности. Уверен, нам еще долго со всем этим разбираться, но об этом как-нибудь в другой раз. Как бы там ни было, а потребность в той или иной форме оставить месседж потомкам объединяет все времена и эпохи.

До изобретения фотографии активно привлекались живописцы, чьи работы и по сей день дают хлеб искусствоведам и радость обывателям. Посещая музеи, мы с удовольствием восхищаемся холстами с различной едой и выпивкой, фрагментами разудалых корпоративных вечеринок, которые в то время назывались пирами, историческими сюжетами и просто красивыми пейзажами. Конечно, тогда это не носило такого массового характера и позвать какого-нибудь Рембрандта, чтобы он красиво отобразил ваше мероприятие, было не всем по карману, да и Рембрандтов на всех не хватало, но желание оставить о себе память было всеобъемлющее. В общем-то, и по сей день мало что изменилось, кроме, конечно, технических возможностей, дающих нам неоспоримые преимущества перед предками.

В наше время можно снять фильм практически любым устройством – от телефона до пылесоса. Любой ребенок умеет ловко создавать видеоролики, фотографировать, все это потом фотошопить, редактировать да еще особо удачные сюжеты загружать на свои сайты и страницы в соцсетях, отправлять ммс и email. Каких-нибудь пару десятков лет назад всей этой терминологии просто не существовало, а сегодня трудно представить, как мы без всего этого жили.

В 1993 году еще не было всех этих современных вольностей, все было куда аскетичнее и сложнее. То есть, конечно, проще, чем в эпоху Ренессанса, но несравнимо с теперешними технологиями. Цифровой съемки не существовало. Фотоаппараты надо было заряжать пленкой, и понять, что ты там нащелкал, можно было только спустя время, когда все это проявят и напечатают, а уж иметь специализированный прибор для видеосъемки вообще было большой роскошью, и далеко не каждый мог себе это позволить!

Конечно, существовали и продвинутые ребята, которым ведомо было, что такое проявитель, фиксаж и глянцеватель, но их все же было не так много, и фотосъемка хоть и была в народе всегда популярна, не носила такого массового характера, как сейчас. Вспомните свои детские фотографии, душевно наклеенные в бархатный альбомчик, с прослойкой кальки между листами. Их наберется штук по 10–20 из каждого возрастного отрезка, а сейчас только в телефоне каждого из нас по несколько тысяч фоток меньше чем за год, а про фотоаппараты и видео я вообще молчу.

К чему я это все вам рассказываю, а к тому, что уже в то непростое время я был счастливым обладателем огромного агрегата системы «Панасоник», который являл собой помесь гиперболоида инженера Гарина со «Стингером» первых разработок. Как бы то ни было, эта штуковина довольно сносно записывала изображение и звук на здоровенную кассету, которую можно было погрузить в видеомагнитофон и наслаждаться собственной операторской и режиссерской работой. Ничего не проявляя и не фиксируя, в любой момент созерцать любимые, милые сердцу события, которые не лень заснять.

Мне было не лень. Усадив гостей за стол, я водрузил себе на плечо это чудо передовой японской мысли, дабы по сложившейся с доисторических времен традиции запечатлеть для потомков пару тостов, справедливо полагая, что если уж и оставлять какие-то речи и пожелания, то только самые первые, когда еще все помнят и точно понимают, по какому поводу собрались, и стараются придать своим выступлениям изысканность, добродушный юмор, а порой и философский оттенок.