Стасины Истории

– Не обязательно. Облака сами могут распухнуть от воды. Стекло трескается. Тогда бывает и гром – стекло разбивается.

– А кто потом стекло чинит?

– Не знаю, – пожал плечами Санчик, – Главнее, зайцы здесь!

Стася немного расстроилась. Ну почему не она или Павлентий догадались о стекле, и нашли этих чудных зайцев?

Вдруг ей в голову пришла одна мысль:

– Санчик, – спросила Стася, – А ты читать умеешь?

– Не-а… – вздохнул Санчик и потрогал кроссовкой строгую табличку Юрниколаича.

Вечный двигатель

Стася жалела божьих коровок. Почему-то они прилетали во множестве на фантазёрский участок и умирали. Божьи коровки сначала толпами ползали по ивовым веткам, потом кучковались в песочнице, а потом умирали где-нибудь под шиповниковым кустом. А ещё Стасе было жаль кленовые листья. Но Оксана Михална попросила лично Стасю сделать осенний гербарий. И теперь она, вооружившись мешочком, пошла по листья. А они оказались, точно живые бабочки – кружились, перепархивали с места на место, толпились на клумбах, шуршали крыльями возле морщинистых древесных стволов, перешёптывались в песочнице. А самое главное все листья были не похожи друг на друга. Были жёлтые в зелёную крапинку и жёлтые в зелёную полосочку. Оранжевые в красную крапинку и красные в оранжевую полосочку. Были и зелёные, чуть тронутые с одного боку осенней краснотой. Стася старалась наступать на листья очень осторожно. Она вставала на свободные окошки земли и, шаг за шагом пробиралась к железному кораблику – на нём, на скамейке лежала толстенькая катушка скотча-клейкой ленты. Стасе в голову пришла одна идея, для воплощения которой скотч был необходим позарез.

Пока Стася думала свою одну идею на тему листьев и пробиралась к кораблю, Павлентий сидел на этом самом корабле и рисовал палочкой на утоптанной земле участка схему адронного коллайдера. Гербарий из осенних листьев Павлентия интересовал мало, точнее ему вовсе не улыбалось ползать по участку в поисках редкого гербарного образца. К тому же фотку коллайдера Павлентий вчера видел у папы на компьютере. Папа читал Павлентию одну очень умную научную статью, из которой Павлентий, если честно понял не все слова. Однако, проникшись интересом учёной общественности к этому разгонятелю частиц, Павлентий решил тоже сделать подробный научный рисунок. Но у Павлентия не выходил охладитель. Он перерисовывал его уже два раза. Вид крадущейя Стаси окончательно вывел Павлентия из задумчивости.

– И чего это ты крадешься?

– Не хочу давить листья и божьих коровок.

– Дак они же уже упали – всё, навсегда. А коровки – умерли.

– А я не хочу, чтоб они падали и умирали! Надо, чтобы листья всегда висели! Я вот даже хотела их скотчем обратно на деревья приклеить…

И еще хочу, чтоб божьи коровки летали! И чтоб были живые! Но им-то скотчем не поможешь…

Павлентий наморщил лоб, подумал, посмотрел в страдающие Стасины глаза, еще подумал и сказал:

– У меня тоже есть одна мысль…

– Какая?

– Я могу сделать вечный двигатель.

– Ты? Как?

Павлентий посмотрел на недорисованный охладитель.

– Как-как…Коллайдером. Вот я его щас дочертю и можно будет строить.

Стася воспряла духом.

– Если ты построишь свой коллайдер, то мы сделаем так, что листья не будут умирать и падать! И божьи коровки тоже! Да и люди будут жить всегда. Все-превсе! И мама и бабушка! И никогда не умрут! – горячилась Стася. Ей хотелось, чтоб Павлентий прекратил на неё пялиться, а уже занялся делом.

Она побежала под деревья и бросилась собирать листья. Стася выбирала самые красивые, яркие, ровненькие. Ей очень хотелось их оживить. Потом Стася терпеливо собрала божьих коровок и сложила их в кучку на корабле.

Павлентий сложил, согласно чертежу, палочки, старый кругляш от циркулярной пилы, пару гвоздей, пружину от раскладушки, вилку и шарик от игрушечного бильярда. Теперь он опутывал всю хрупкую конструкцию паутиной тонкой проволоки из проводов и пристраивал сверху линзу от дедушкиных очков.

– Клади листья в эту сетку, – приказал Павлентий, – Сейчас будем экспериментировать!

Стася не дыша положила первый, жёлтый разлапистый с зелёными прожилками в сетку из проволоки.

Павлентий направил рыжий осенний луч в отверстие диска пилы, поймал его линзой, направил на палочки и пружинки. Пружинка щелкнула, вилка поддала шарик, шарик завертелся в сетке над листом. Быстрее-быстрее, пока не превратился в одно расплывчатое серебряное кольцо. Кольцо слегка задымилось.

– Охладитель… – пробормотал Павлентий.

Жёлтый, разлапистый, с зелёными прожилками затрясся. Бодрая травяная зелень растекалась по листу всё шире. Миг – и в сетке лежит сочно-зелёный летний кленовый лист. Даже в сердцевинке подрагивает росинка.

– Здравствуйте… – вдруг сказал кто-то.

– Здравствуйте, – хором прошептали Стася и Павлентий, недоумённо глядя на листок.

– Кто это сказал? – спросила Стася.

– Я – лист. Пятьсот шестнадцатый с третьей нижней ветки Мне снился чудный сон о весне. Ручьях, журчащих между зелёных холмов. О маленьких домиках в долине…. Зачем вы меня разбудили?