Стать бессмертным

— Жень, ты понимаешь, когда я чего-то не знаю, или не понимаю, мне становится страшно, и я начинаю придумывать себе ответ. У меня ведь почти на все вопросы ответы найдутся — я не могу, физически не могу сам себе сказать: «не знаю» и забыть об этом. Не могу… А они, там наверху, не говорят ничего. Молчат, только спускают невнятные ТЗ и ТУ[12]… Скорость такая-то, глубина, такая-то, автономность столько-то суток, но зачем всё это нужно, я понятия не имею. Понимаешь…

Илья говорил быстро, будто у него было мало времени, а рассказать чего важного нужно много. Из его сбивчивого монолога Евгений Иванович понял лишь то, что Илья действительно не знает, для чего предназначено его детище, и что байка про смену магнитных полюсов была лишь одной из версий, которую, для усмирения пытливого своего ума Илья сам себе и сочинил. Затем Евгений Иванович спросил, кто должен сидеть внутри, и Илья погрустнел ещё больше.

— Может, для тоннелей между правительственными бункерами? — тихо спросил Евгений Иванович.

— Нет! — ответил Илья резко и громко. Так, что техники и подполковник разом повернули головы в его сторону. Илья махнул им рукой, мол, продолжайте работать, а сам почти вплотную подошёл к Евгению Ивановичу и прошептал:

— Ни черта. Для обычных тоннелей всего этого городить не надо, можно проще… да и диаметр у него, прямо скажем, маловат.

— Господи, а зачем всё это тогда? — оторопело спросил Евгений Иванович.

— Не знаю, чёрт! — снова громко сказал Илья. — Мне всё сверху спустили…

Илья вытер, видимо, грозивший в любой момент потечь свой узкий и длинноватый нос и на тон тише продолжил:

— Тема военная, и я сначала подумал, что это всё для скрытного минирования, но к агрегату не предусмотрено никаких дополнительных модулей, то есть, он ничего за собой не тащит. Сам по себе, понимаешь? То есть он нужен просто, для того чтобы проделывать ходы в породе — землю дырявить, короче говоря. Я пытался спрашивать там, зачем это всё нужно, но от меня только отмахнулись. Говорят, ваша задача выполнить в срок задание Совета Министров, а вопросы задавать — вам такого задания не давали.

— А, может, ну его? — без задней мысли сказал Евгений Иванович.

— Не могу, Женя, не могу…

Илья отвернулся. Плечи его слегка затряслись, и Евгений Иванович догадался, что его друг плачет. Беззвучно, без всхлипов и вздохов, словно в немом кино. Он положил руку Илье на плечо и тоже тихо заплакал, только совсем о другом.

Немного погодя, когда и тот и другой успокоились, Илья повёл Евгения Ивановича, как он выразился: «В нумера». Под «нумерами» имелась в виду линейка небольших цехов, отделённых друг от друга перегородками. На двери каждого цеха висела овальная табличка с двухзначным номером, совсем как в гостиницах, из-за чего, видимо, они и получили своё название. Илья с Евгением Ивановичем по очереди посетили каждый. Внутри удивлённому взору Евгения Ивановича предстали разнообразные металлообрабатывающие станки — как он отметил про себя, в основном импортные — и нереальная, совсем не заводская, а какая-то лабораторная чистота.

— А станки-то зачем суда было волочь? — удивился Евгений Иванович.

— Здесь они изолированы от всех поверхностных вибраций — от железных дорог, машин, строек, других заводов. Из-за всего этого наверху точность обработки ниже, чем здесь, — ответил Илья.

«А, ведь, верно», — подумал Евгений Иванович.

После «нумеров» Илья показал Евгению Ивановичу сборочный цех, измерительную лабораторию и машинный зал. И опять — везде чистота, плюнуть некуда.

— Так, а теперь полезли в комнату досуга, — тихо сказал Илья, когда они покинули последнее помещение и зашли в небольшую комнату, похожую на заводскую раздевалку. Слово «досуга» Илья произнёс по-военному, с ударением на «о».

— А почему, полезем? — спросил Евгений Иванович.

— Увидишь. На, оденься, только за размер не ручаюсь. — И Илья протянул Евгению Ивановичу сначала чёрную робу, а затем каску с фонариком и огромные кирзачи, которые достал из ближайшего металлического шкафчика.

— А ты?

— У меня своё. — Илья выудил из того же ящика второй комплект спецодежды.

Роба оказалась размеров на пять больше Евгения Ивановича, а сапоги он спокойно поместился, не снимая ботинок. Илье же, как и следовало ожидать, всё подошло идеально.

Они вышли из раздевалки и через некоторое время из общего коридора свернули в один из технических тоннелей, на полу которого были положены рельсы узкоколейки. Пройдя по шпалам метров триста, Илья остановился и воровато огляделся по сторонам.

— Нам сюда, — он показал на овальную, высотой метра полтора дыру в стене, которую при слабом «дежурном» освещении было практически невозможно заметить, — как говорится, ниже голову.