Стать богатым!

Резко развернулся и вошел в отдел. Сбивая нахлынувшее волнение, побежал на второй этаж, перескакивая через ступеньку. Постоял перед дверью в кабинет, сосредоточиваясь, распираемый непонятным вдохновением, вызванным давно не испытываемым чувством соперничества, ревности. Всколыхнувшей изнутри сладостной неопределенностью, потаенной надеждой. Смутной тревогой появившейся в душе и странным ощущением чего-то важного, уже случившегося и еще предстоящего. Словно он только что украдкой держал в руках чье-то глупое милое счастье. Касался, ощущая что-то давно забытое, ушедшее…

— Ну что, написал? — спросил строго. Подошел к маленькому столику, за которым сидел Синицын. — Все вспомнил?

— Написал, — угрюмо сообщил тот.

Васин взял исписанный с двух сторон листок и поднес к глазам.

— Явка с повинной, — начал читать вслух, — я, Синицын Дмитрий… в первый раз примерно год назад у кинотеатра…

Прочитав еще несколько строк, Васин удовлетворенно сложил листок пополам.

— Пошли теперь ко мне!

Продолжая дочитывать в кабинете, он периодически глядел поверх листка на Синицына. Сбивался мыслями на образ девушки, с которой беседовал пять минут назад. Неясное томление жало грудь.

— Ну да, — думал он, — в такого можно влюбиться! Просто красавчик, если бы с душой все было в порядке. Да разве туда так сразу заглянешь?

Рокки, по-птичьи вытянув шею, задумчиво смотрел в окно. Пытался уловить и затянуть в себя частичку яркого солнечного дня. Во всем его теле уже не чувствовалось былой удали и пижонства, сквозила обреченность и безысходность.

— Мне еще восемнадцати нет, — сказал он неожиданно.

— На этот счет есть колония для несовершеннолетних, — с усмешкой парировал Васин.

— Вы же обещали! — Рокки повернулся к столу. Веки его были красными. Глаза слезились. В них промелькнула ненависть. Снова отворачиваясь к окну, прошипел: — Не зря вас легавыми называют.

Васин пропустил оскорбление мимо ушей.

— Я свои обещания выполняю всегда, двигайся сюда!

Когда Синицын сел с противоположной стороны стола, Васин снова протянул ему листок и ручку.

— Я уже все написал! — спокойно сказал Рокки. — Больше ничего не было.

— Пиши, — твердо сказал Васин. — Я, Синицын Дмитрий… обязуюсь сообщать обо всех преступлениях и правонарушениях, которые станут мне известны, и лицах их совершивших, добровольно сотрудничать…

— Это что, стучать, что ли? — ощетинился Рокки, — я своих никогда закладывать не буду!

— Каких — своих? Которые детей грабят, как это ты делал? Или квартиры пенсионеров обворовывают? А может, свои — это те, кто женщин насилует? Там тебя девушка ждет внизу, если ее кто в подворотне подкараулит…

— Сам с таким разберусь! — прервал Рокки.

— За нее — да, а за других кто заступится? Вон какие булки накачал. Для чего они тебе, если слабых защищать не желаешь?

— Ладно, я все понял, — сказал Рокки. Снова взял ручку. — Что там писать?

— И учти, — продолжил Васин после того, как Рокки отодвинулся от стола, — не стоит возвращаться обратно! У тебя сейчас есть шанс не вернуться за ту черту, из-за которой ты еле выкарабкался! Все начинается с издевательства над беспомощными животными, потом грабежи детишек, а дальше женщины и старики. Вернешься на кривую дорожку, добавлю все то, в чем уже признался, — лес пилить поедешь, обещаю!

Окончив разговор, Васин выпустил Рокки за дверь.

Зашел в кабинет Алексеева. Поблагодарил. Окно выходило во двор отдела милиции. Увидел, как вышел Синицын, как бросилась к нему девушка, стала суетиться вокруг него, пытаясь поправить Рокки волосы, что-то стряхнуть с одежды. Было в ее движениях нечто трогательное, похожее на воркующую над своим птенцом голубицу. Но Дмитрий шел, не глядя по сторонам и не замечая ее ухаживаний. Один раз остановился, что-то сказал. После чего засунул руки в карманы и снова пошел вперед, убыстрив шаг, играя мышцами.

Девушка, опустив голову, едва поспевала за ним. Словно подранок, периодически неловко нагоняя, оборачивалась к Рокки. В такой момент Васин успевал заметить улыбающийся девичий профиль. Ее счастливое лицо.

Глава 7. Добытчик

Телефонный звонок из кабинета вернул Васина к службе.

— Ты еще долго будешь на работе торчать, добытчик? — из трубки звучал взволнованный голос жены. — Домой не собираешься? Завтра у меня выходной! Дома жрать будет нечего. Что принесешь сегодня, то и будет. Понял? Хоть на детей посмотришь… я уже не говорю…