Стать героем

В какой-то момент он сильно оттолкнулся от земли и расправил крылья за спиной. До этого момента они были плотно сложены и скорее напоминали горб. Полет был недолгим, размера крыльев явно было недостаточно, чтобы их обладатель мог свершать полноценные полеты, но эти крылья были в самый раз, чтобы пернатый стремительно спланировал за спины своих противников. Оттуда он ринулся в стремительную атаку. Белогор успел отразить удар, который предназначался ему и даже защитил замешкавшегося Павла. Уже через миг они вдвоем принялись нещадно бить по защите пернатого, надеясь пробить ее или же вымотать врага.

Паша едва ли успевал реагировать на контратаки пернатого, тот же, в свою очередь, старался в первую очередь бить именно Пашу, почувствовав слабину. Лезвие мелькнуло прямо перед Пашиными глазами, едва не распоров ему лицо, в этот самый момент сзади раздался громкий хлопок. Паша спиной, через кольчугу и плотную рубаху, почувствовал волну нестерпимого жара.

В желтых глазах с огромными черными зрачками крылатого воина отразилась короткая вспышка огня, которая охватила его хозяина. Из клюва вырвался душераздирающий крик, от которого заложило уши, казалось, крылатый впал в боевое безумие. Его мечи засверкали еще быстрее, обессилевший Белогор был отброшен могучим ударом двусуставной ноги. Паша лишь на миг остался наедине с противником, но этого мгновения хватило, чтобы Пашина хлипкая защита рухнула в один удар. Второй удар жгучей болью поразил его грудь, сабля прорубила кольчугу, а затем и плоть, войдя внутрь на несколько сантиметров.

Вспышка боли помутила сознание, стало тепло, а после и вовсе жарко. Паша упал на землю, еще в падении он почувствовал пролетающий рядом сгусток огня. Будто из неведомых далей в уши долетел пронзительный визг горящего крылатого воина.

«Наверно, мы победили…»: мелькнула мысль, но Паша уже не мог цепляться за них, стекленеющие глаза безмятежно смотрели в небо. Чистое, безоблачное небо, которое теперь казалось родным.

Стало страшно, но тело не повиновалось, его словно заклинило, будто оно начало растворяться и вся Пашина жизнь сгрудилась в голове, будто он стал маленькой точкой где-то возле еще не ослепших глаз.

«Так вот, как оно бывает»: он хотел сглотнуть слюну, но та была соленой, из уголка губ побежала робкая струйка крови, страх прошел. Прошли все чувства разом, будто их никогда и не было. Осталось лишь что-то отдаленно напоминавшее равнодушие. Перед глазами не осталось ничего, кроме синего неба, в котором будто по заказу, будто то самое желанное, что хотелось видеть перед смертью, возник лик Любавы. Он задержался там лишь на миг, резко сменившись другим женским лицом. Паша смутно понимал, отчего оно показалось знакомым, вспомнился клуб, накануне событий с загадочным перемещением в этот мир и странная встреча с девушкой, обладающей леденящим касанием. Казалось, будто и сейчас его руки вновь коснулся ее холод.

Он хотел моргнуть, чтобы прогнать наваждение. Медленно, будто засыпая, он закрыл глаза. Но глаза уже больше не раскрылись.

«Ты еще вернешься»: голос прозвучал эхом, угаснув вместе с сознанием.