Стать смыслом его жизни

— Он в коме и не сможет вас увидеть.

— Как это в коме?!

— У него сильные ожоги, и его специально погрузили в это состояние, чтобы он не чувствовал боли.

— Сергей Станиславович, — подключился Донской, — не понимаю, почему вы не можете удовлетворить просьбу пациентки?

— Да-да, конечно, Дмитрий Александрович, я распоряжусь, чтобы медсестра отвезла ее на коляске, — быстро согласился доктор.

«Хорошо быть богатым, — подумала Катя. — Мне бы он наверняка отказал, а перед Донским стелется».

— Давайте вашу коляску, я сам ее отвезу, — скомандовал Донской.

— Но, Дмитрий Александрович, это ожоговое отделение… — вяло засопротивлялся доктор.

— Я в курсе, где оно находится, не волнуйтесь.

— Мне нужно предупредить, чтобы вас пустили, — забеспокоился Сергей Станиславович.

— Не стоит, — отрезал Донской. — Меня — пустят.

Сказано это было с такой уверенностью, что сомневаться не приходилось: действительно пустят, да еще и спасибо скажут, что зашел.

Однако врач ожогового отделения оказался не столь покладистым. Он ловко осадил Донского, заявив, что несет ответственность за пациента и не позволит нарушать стерильность палаты. Единственная уступка, на которую он пошел, — разрешил Кате посмотреть на Олега через стеклянную стену палаты.

Донской, против ожидания, скандалить не стал, напротив, кажется, оценил поведение врача.

— Не хотите сменить место работы? — спросил он у него, когда вместе с Катей покидал отделение. — Вот на всякий случай моя визитка. Звоните, если надумаете.

Всю обратную дорогу Катя молчала.

— Знаешь, кабинет твой почти не пострадал, — сказал Донской, когда они вернулись в палату. — Ты ведь вернешься?

— А почему вы спрашиваете? — удивилась Катя.

— Так ведь это Сашка… Это он поджег, — с трудом, как будто это у него, а не у Кати, было обожжено горло, проговорил Донской.

— Что? — Катя посмотрела на шефа — шутит, что ли? Но разве можно шутить с таким скорбным выражением лица? Она только сейчас заметила, как осунулся и постарел шеф.

Донской кивнул.

— Я не верю! — убежденно сказала Катя.

— Спасибо, что хочешь меня поддержать, только полиция…

— Да не верьте вы им! Не мог Саша поджечь супермаркет! Он же приходил в тот день, мы с ним разговаривали. Уверена, это не он! Вера говорила, что у Олега есть знакомый юрист…

— Катя, — жестко прервал ее Донской, — будь уверена, у меня тоже есть знакомые юристы.

— Извините, — смутилась она.

— Только я не собираюсь отмазывать сына, понимаешь? Если он нарушил закон, значит, сядет! — громогласно закончил Донской, а сам представил измученное, заплаканное лицо Сонечки и про себя добавил, уже не так уверенно: «Во всяком случае, я палец о палец не ударю, чтобы спасти негодяя от тюрьмы».

«Какого черта я сюда поперся! — корил себя Дмитрий Донской, выруливая с больничной стоянки. — Надо было Элеонору послать».

Слова Кати не давали ему покоя. Неужели ей за тот небольшой период времени, пока они жили с Сашей, удалось лучше узнать его, чем родному отцу? Интересно, знала ли она, что Саша принимает наркотики?

Да уж, гораздо легче было бы, если бы Сашка просто поджег магазин, чтобы насолить отцу. Но то, что сделал он это неосознанно, обкурившись какой-то дрянью, приводило Донского в бешенство. Экспертиза обнаружила в крови сына остатки наркотического вещества. Черт! Как же он не разглядел в Александре этого пагубного пристрастия? А вдруг Катя права? Он вспомнил ее глаза, полные уверенности, и то, с какой горячностью она защищала сына.

«Славная девочка, — одобрительно подумал Донской, — хорошо, что мне удалось ее заполучить. Лишь бы Васильченко не увел». А потом подумал о сыне: «Как он там, в ИВС?^[30] Надо хоть передать ему жратвы какой-нибудь. Позвоню Соне, пусть собирается».

— А ты, Дима? — всхлипнула Сонечка, когда Донской позвонил и сообщил ей, что договорился о свидании с сыном. — Ты разве не пойдешь?

— Что я там забыл? — Донской был рад без памяти, что разговаривает по телефону, а не с глазу на глаз. Тогда точно пришлось бы ехать в ИВС, а делать ему этого абсолютно не хотелось — он до сих пор был зол на сына. Не из-за супермаркета — это дело наживное, отстроит. Жалко девчонку, да и Васильченко незаслуженно попал под раздачу. А это уже удар по деловой репутации. Не то чтобы он носился с этой самой репутацией как с писаной торбой, но он же собирается баллотироваться в губернаторы. Как можно гарантировать порядок в области, если не сумел навести его в собственном доме? Единственный сын оказался торчком, неспособным себя контролировать!

Дмитрий положил трубку и долго смотрел на телефон, будто ожидая от бессловесного прибора помощи. И тот неожиданно откликнулся звонком.

— Дмитрий Александрович, вас спрашивает Шорин, — прощебетала секретарша. — Соединить?

— Какой еще Шорин? — раздраженно переспросил Донской. — Я занят!

Он хотел уже было повесить трубку, как вдруг его осенило: стоп! Шорин. Наверное, хочет струсить с меня бабки за то, что нашел Сашку. Хотя я нашел его раньше всех. Вернее, он сам нашелся. Но неудобно как-то, мужик старался, искал, может, еще пригодится когда-нибудь. Не зря же его Офицеров хвалил.