Стать Ведьмой. Школа. Героическое фэнтези

А вот частные дома запирают. И даже держат собак — обычного, то есть — профессионального, и даже имеющих нечто вроде своего «профсоюза», ворья и здесь навалом. Но Общественные Места они не трогают. Традиции. Сознательность. Культура!

— Надо же… Блин. А что это мы уволокли?

— Не уволокли, а позаимствовали. — он хмыкнул. — Свиток Клавдия.

Она недопоняла. Но спросить не решилась. Только традиционно почесала в затылке. Мэтр, и сам всё про неё понявший, пояснил:

— Он посвящён истории этрусков. То есть — народа, территорию которого Рим захватил. А самих этрусков подмял, поработил. И смешал с собой. Чтобы лишить земли, корней и истории. Кстати — Рим нагло воспользовался всеми достижениями этрусков в градостроительстве, планировке, канализации. А потом, чтоб не обвинили в плагиате и воровстве идей и технологий…

Словом — нету больше этрусков. И это, — он потряс трубкой, — последнее объективное свидетельство. Составленное не то чтобы очевидцем… Но хотя бы тем, кто действительно интересовался. Как позже интересовался побеждёнными галлами и Юлий Цезарь. Тоже, кстати, неплохой писатель. Сильно помог историкам — галлы о себе не писали…

А свиток этот, кстати, мы «позаимствовали» для тебя. Ну, и библиотеки мэтра Администратора: отдашь, когда прочтёшь!

А прочесть его стоит.

В том, что прочесть свиток стоило, она убедилась тем же вечером.

Правда, читать в постели шелестящий и всё норовивший скататься обратно в трубочку, и сыплющий на одеяло чешуйки и кусочки кожи, отслаивавшиеся с краёв, пергамент, оказалось неудобно.

Зато с языком всё оказалось в порядке. Как и с почерком: вот уж молодцы древние писцы — старались для потомков! Чернила тоже отличались стойкостью. Не выгорели. Может, для этого всё и хранилось в темноте… Однако по виду пергамент представлял собой палимпсест: то есть, выскобленный от предыдущего текста рулон, на котором написали повторно.

Значит, то, что написано позже — казалось современнику важней!

«Я, Клавдий Луций Германик, из рода Агенобарбов, повелел записать этот аннал, чтобы грядущие…

… стойко защищали последние земли, начинавшиеся в тридцати стадиях к северо-востоку от Вечного города! И только благодаря мужеству, дисциплине и боевым навыкам наших доблестных воинов, искусству военных инженеров, и мудрому руководству Консула Публия, проломили стены и захватили город Таркуинию…

… неудивительно, что остановить наших солдат, справедливо горящих желанием отомстить за гибель товарищей, оказалось невозможно! Впрочем, консул и не считал необходимым кого-либо останавливать. Так что избиение оставшихся в живых закончилось лишь со смертью последнего старика и младенца мужеского пола! После чего многие из этрусских женщин предпочли покончить с собой, нежели быть обесчещены, или оказаться проданными на острове Делос, или других рынках рабов, куда мы их собирались…

… захваченные в библиотеке манускрипты оказались сильно испорчены огнём, а то, что ещё можно было прочесть, я повелел тщательно рассортировать по важности и…»

Первые, полные самовосхваления и напыщенного глумления над поверженным и похоже, под корень вырезанным (Чтоб больше не претендовал на звание конкурента и учителя римлян!) народом, демагогические сентенции, она прочла по диагонали. А громоздко-напыщенное посвящение Сенату вообще пропустила. Интересное началось примерно после трети свитка, там, где закончилось описание «славной победной кампании».

«… ведут своё происхождение от славного героя Эутуроса, чей дед Мурсок и привёл народ эутурусов на эти земли. От злобных набегов соседних племён благополучно отбивался отец Эутуроса, Химора. Но только Эутурос истребил под корень злобных и коварных панитов и буриносов, после чего на два века воцарился благодатный мир.

Народ Эутуроса смог, наконец, хоронить скончавшихся соплеменников так, как это было принято при великом Гулле, в некрополях, во всём сходных с городами живых…»

Далее Клавдий рассказывал о том, какие замечательные гробницы устраивали этрусски для своих умерших, и как свято они верили в жизнь по ту сторону: снабжали покойников всем тем, что использовалось ими и в обычной, пока были живы. Больше всего римского императора поражало, что некрополи, города мёртвых, зачастую оказывались куда роскошней и обширней, чем города живых при таком погосте…

Сэра невольно чертыхнулась про себя, покачав головой: вот уж благодать для всяких «чёрных копателей» и искателей кладов!..

Раскручивая пованивающий всё сильней плесенью и шуршащий (Вот уж: папирус или бумага — великие в этом плане изобретения!) свиток, Сэра подумала, что точно так же себя вели и египтяне, скифы, да и десятки других древних этносов и народов, чьи традиции, предания и культура давным-давно утрачены, и вряд ли когда станут точно известны историкам… Раскапывающим жалкие остатки от разграбленных сокровищниц.

Разве что всё про эти вымершие, или выбитые народы может знать мэтр Администратор… А уж он вряд ли поделится с посторонними!