Статьи 1988-1991

Второе: критерии немецкого суда отнюдь не являются распространенными. В такой плоскости, например, вопрос не ставится в США при выдаче лицензий на генно-инженерное производство. Сама оценка риска новых технологий пронизана «научным подходом», а он в данном случае сходится, прежде всего, к оценке риска, о котором знаем. Основная же опасность заключается именно в последствиях, о которых мы не знаем и которых не предполагаем. В действиях персонала Чернобыльской АЭС не было ничего чрезвычайного, было лишь последовательное накопление привычных ошибок и запрещенных действий. Это значит, что развитие событий, которое привело к катастрофе, было вполне вероятным. Тем не менее, даже ведущие ученые не могли поверить в случившееся, пока не увидели реактор своими глазами. А начальник смены В.Г.Смагин вспоминает о том, как мучались, уже в больнице, работники АЭС: «У многих в голове торчало слово «диверсия». Потому что когда не можешь объяснить, на самого черта подумаешь» [15]. Значит, вполне возможные ситуации просто были исключены из рассмотрения. Это — крайний, но сравнительно простой случай. Многие категории риска не поддаются прямому прогнозированию. Наука должна существенно перестроиться, чтобы обратиться к исследованию риска именно такого типа [16].

Каков результат развития человечества при господстве культуры индустриального общества и европейской науки как ее ключевого элемента? Результатом явилась потеря человечеством инстинкта самосохранения.17 Можно даже говорить о выраженной склонности человечества к самоубийству как вида. Выделение в качестве «атома» человечества не коллективов, не общностей (например, этносов), а индивида, привело к утере видового инстинкта самосохранения.18 Разные проявления современного кризиса индустриального общества выглядят как симптомы медленного, «наркотического» вползания человечества в необратимые самоубийственные процессы. Каковы эти симптомы?

Ресурсоемкость «основанного на научной технологии» стиля жизни, предлагаемого за образец всему человечеству, превышает естественные ограничения нашей среды обитания. Практиковать этот стиль жизни можно лишь за счет других живущих на земле людей и за счет потомков.

Этот стиль жизни (общество потребления) практикует в настоящее время около 13% населения Земли. Они поглощают около 70% невозобновляемых ресурсов и выбрасывают примерно такую же долю загрязняющих веществ.19 Можно в качестве критических ресурсов выделить минеральное топливо и атмосферный кислород. Их совместное использование «первым миром» уже сейчас вызвало качественные изменения в климате «парниковый эффект». В результате человеческой деятельности в атмосферу выбрасывается ежегодно пять миллионов тонн углекислого газа, и 95% этого количества «производится» в северном полушарии. Развитые страны поставляют в атмосферу и другие газы, ответственные за «парниковый эффект» (50 млн. тонн метана и 13 млн. тонн окислов азота в год). Хотя есть ученые, которые доказывают, что «паника напрасна» и существенного потепления климата планеты в ближайшее время не предвидится, само поведение правительственных органов многих стран показывает, что обстановка приближается к критическому уровню.

Федеральный департамент сельского хозяйства США уже не только считает убытки и предполагаемые потери пахотных площадей (прогнозируется выведение из оборота до половины земель юго-восточных штатов), но и приступило к разработке планов адаптации всего сельского хозяйства США к изменениям, прежде всего к переходу на внедрение субтропических культур. Для этого придется пойти на фантастические затраты, но американцам они, видимо, по карману. Не может, однако, не вызывать удивления то спокойствие, с которым прогнозируется катастрофа в третьем мире. Здесь огромные массы населения сосредоточены в дельтах крупных рек (Нил, Нигер, Ганг, Янцзы и т.д.). Эти дельты будут в первую очередь затоплены при таянии льдов Антарктиды [18]. Какова же реакция правительств? В ноябре 1989 г. в Нордвике (Нидерланды) собрались представители 70 развитых стран с целью попробовать договориться о замораживании выбросов в атмосферу углекислого газа на уровне 1988 г. Договориться не удалось, и в окончательной резолюции этот вопрос даже не ставился [там же].