Статьи 1988-1991

Пока что большинство из нас застыло в недоумении. Каждый ищет, за что бы ухватиться, где найти опору, чтобы противостоять тянущей в пропасть лавине. Можно ли это? Не правильнее ли будет взглянуть правде в глаза, кинуться в эту лавину и постараться понять ее ход и завихрения? Поддерживая друг друга, мы помогли бы кому-то выбраться, а те, быть может, спасли бы часть товарищей. Да и не о себе уже приходится думать, а о сыновьях и внуках. Нам, детям военного времени, умирать, видно, придется труднее, чем отцам на фронте.

Обо всем этом мы предлагаем вести речь в новой колонке. Каждый раз для нашего разговора мы будем брать небольшую тему — из тех, о которых все мы думаем. Все те, кто не гогочет жизнерадостно в кооперативных ресторанах и не красуется, как тетерев, в парламенте. Мы будем привлекать к разговору не только тех, кто переживает вместе с нами это трудное время, но и мысли, пришедшие к нам из прошлого. Мудрость соотечественников, переживших первые революции, сегодня нам необходима. Мы пригласим высказаться и друзей России из других стран. Они страдают за нас, обо многом хотели бы предупредить, но не было им места в перестроечной прессе.

В нашем разговоре мы будем по мере сил уходить от политической борьбы. Она кажется нелепой на фоне общенародной трагедии, которую все мы предчувствуем. Хотя нам не избежать анализа политических позиций, попытаемся сначала хоть немного разобраться в основных вопросах нашего бытия.

Предчувствие беды

Когда смотришь в лица прохожих, или попутчиков в метро, или в хмурой очереди, то видно, что по крайней мере девять из десяти предчувствуют грядущую общую беду. А спроси каждого — все по-разному эту беду объяснят, у всех уже разные взгляды, тот демократ, а этот консерватор, а то и сталинист. Значит, не столько умом, сколько инстинктом чувствуют люди, что подрубаются какие-то невидимые основы нашей жизни. А так, подумаешь, велика важность — райсоветы разогнали или здания у КПСС отняли! Или даже в конституции статью об общенародной собственности тайком изъяли — никто и не охнул. Чего же ожидают, отчего тоска? Боятся голода и холода? Так это не впервой, еще помним военное время. Видно, не сам голод, а то, что стоит за голодом в мирное время в еще вчера благополучной стране — это и есть самое страшное.

Все мы — дети архаичного общества (пусть некоторые используют это как ругательство, неважно). А в таком обществе государство — царь ли, генсек ли, — отец родной. Отец бывает и самодуром, и пьяницей, но дети всегда уверены, что он не хочет извести свой род под корень. Это свойство хорошо видно на нашей армии. В безнадежном положении стоят солдаты, погибают безропотно. Но стоит пройти слуху «Измена!» — всех охватывает безумная паника. Разве не такая остолбенелость видна на лицах наших военных сейчас? Да и на всех наших лицах…

Думаю, нам надо прежде всего стряхнуть с себя это парализующее ощущение измены. Это ощущение как раз и идет из нашего архаического прошлого. Какая измена? Это просто нормальная политика. У нас теперь не унитарное государство, а государство, выражающее интересы одной части раздираемого противоречиями общества. Мы просто этого изменения не заметили, а ведь на то и перестройка.

Оставили изгоями 25 миллионов русских в независимых республиках? Это не измена, а политическая целесообразность (данного момента!) — эти русские скрепляли империю, а ее решено ликвидировать. В политике, если сказал А, приходится говорить Б. Разрешили геноцид иностранного государства Грузии против осетин, в XVIII веке ставших подданными России и всегда бывших ей верными? Такое уж нынче время, надо поддерживать зарубежных демократов, даже жертвуя репутацией России как защитницы своих народов. Собираемся выдать попросившего политическое убежище руководителя ГДР, у которого еще не обсохли следы поцелуев нашего Президента? Надо уважить Коля, а то не пришлет продуктовую посылку. И так далее.

Но это — именно политика, отвечающая интересам и мировоззрению тех, кто сейчас у власти? Никаким своим принципам они не изменяют, и претензии эти несправедливы. Другое дело — соответствует ли эта политика интересам и мировоззрению каждого из нас? Это и должен решить каждый, а для уяснения полезно обменяться мнениями. Я, например, думаю, что такая политика не в интересах большинства, а на перспективу — и не в интересах либеральной интеллигенции. Следовало бы знать, что режимы с подмоченной репутацией в клуб цивилизованных стран не принимаются. А в спину очередному нашему просителю кредитов злорадно пускают старое латинское изречение: «Рим предателям не платит». Хотя, платит, конечно, но очень немного и не в гостиной, а на кухне.