Статьи

Не задумывались, отчего зело обильные числом разномастные «друзья без границ» так одержимы «бесценностью человеческой жизни»? Прямо истерика перманентная: ой, да как же, жизнь священна, убийство — страшный грех, массовое убийство — уже даже не грех, а что-то большее, за массовые убийства уже и ядерным оружием можно; и вообще, самое крутое, что можно натворить, это устроить геноцид. Хотя сами сложа руки не сидят, нет. По новостям то и дело то миротворческая резня анонсируется, то гуманитарные бомбардировки, то артобстрелы, производимые исключительно на взаимовыгодной основе — для углубления взаимопонимания и межкультурного диалога. Странно? А то. Есть во всем этом какая-то хорошо зарытая лажа; от визга про «священность жизни» все оглохли давно, однако те, кто визжит с особой пронзительностью — самые конченные мокрушники на свете.

Памятуя о том, что просто так и кошка не родит, раз-беремся-ка мы сначала с убийством как понятием — че это вообще за хрень, кто за, кто против, и, даст Бог, вычислим: а кому это все выгодно.

Итак, что же есть «убийство».

Сперва дадим убийству определение. Убить человека — прекратить действие программы и ее репликацию путем уничтожения субстрата, на котором данная программа работает. Предложенная мной формулировка не слишком строга и несколько вычурна, но это только с первого взгляда; и уж во всяком случае не хуже любой иной. Итак, человек есть программно-аппаратный комплекс — и последствия исполнения стоящего на человеке софта могут быть полезными и вредными. Урода (ненормально функционирующего человека) тут же можно вычислить по воплю: «А для кого это — „полезными или вредными“?!» Уродов и пидарасов прошу не волноваться — не для меня. Для стаи. По умолчанию польза или вред публично обсуждается нормальными людьми только в этом аспекте — личная польза или вред для нормальных людей является делом сугубо личным. В этом, кстати, одно из главных различий между людьми и нелюдями — нелюдь всегда стремится возложить свои нужды на другого, встроить свои интересы в интерес общества, прокатиться на чужом горбу. И если интересы стаи в целом не совпадают с интересами уродской диаспоры, то тем хуже для стаи — ее интересы будут подменены и извращены. Убийство и отношение к нему общества один из самых примечательных маркеров данного процесса.

Здравый смысл и практический опыт подсказывают, что размножение людей (репликация программы) не может протекать безошибочно; сие наглядно демонстрирует общеизвестный факт ненулевой вероятности наличия уродов в потомстве обладателей даже идеального фенотипа. Уроды были и будут; вопрос лишь в мере уродства — настолько ли велико отклонение от оптимума, что не позволит нормально взаимодействовать с обществом.

Кроме уродов, чья неполноценность очевидна — кривой корпус, отсутствие видеокарты, материйки либо даже процессора, рождаются еще и уроды с кривой операционной, но мясом укомплектованные полностью и внешне от нормы не отличающиеся. Это тоже факт, и его отрицание доминирующей ныне идеологией («люди рождаются равными») ничего не меняет: каждый может привести Монблан примеров, когда на человека всю жизнь не ставится драйвер «Совесть», «Умеренность», «Правдивость», глючит «Интеллект», через раз запускаются при-лады «Сам погибай — товарища выручай», «За базар отвечают» и «Убогим подавать надо». Это опасно — люди с нефункционирующим общественным софтом не просто бесполезны обществу, но являются прямыми его врагами, ввиду очевидного конфликта интересов.

Это важно — наиболее опасными отклонениями стая всегда считает отклонения скрытые, как ввиду упомянутой враждебности уродов обществу, так и ввиду трудоемкости надлежащей атрибуции своих членов. В случае очевидного уродства бороться с передачей кривого кода потомству легко: достаточно поддерживать самые простые эстетические принципы, и ни одна здоровая самка не выберет по доброй воле своим детям убогого отца. В случае же кривизны операционки обществу разумней действовать не прямо, но организовать свое функционирование таким образом, чтобы генетический брак оказывался вынужден проявлять собственную неполноценность — и уничтожаться.

Известно также и то, что далеко не все отклонения во внутриутробном развитии плода выявляются по мере его созревания и даже рождения. Полноценен новый член общества или же нет, становится окончательно ясно лишь к завершающему этапу его социализации. Возникает вопрос: что же делать с уродом, коли выяснилось, что он урод и исполнение его программы принесет обществу больше вреда, чем пользы? В традиционном обществе существуют различные фильтры, затрудняющие просачивание уродов в число людей дееспособных, одобренных обществом. Одно из решений проблемы — убить. Простой, экономичный и логичный выход: вовремя уничтоженная кривая программа не принесет вреда обществу и не передаст свою кривоту дальше, испортив генотип здорового партнера.