Статьи и проповеди. Часть 1 (03.09.2007 – 27.11.2008)

Во имя этих «богов» человек опустился в глубины и забрался на высоты, натворил столько дерзких открытий (или вторжений), что перечень их занял бы целую книгу. На службе у них человек вообразил себя сверхчеловеком. Как голый король, гордо идет по жизни слабый и глупый человек, возмечтавший о себе, что он сильный и умный. И сами «боги», кажется, хохочут над ним.

Тот древний язычник, сказавший: «Познай себя самого», был мудрее нас, познающих все что угодно, лишь бы не «повернуть глаза зрачками в душу» («Гамлет»).

В 1954 году У. Голдинг хотел написать книгу о том, как весело бы резвилась группа мальчишек, попади они случайно на необитаемый остров, где нет ни учителей, ни родителей. С этой идеей Голдинг сел писать, но он не развеселил читателей — он ужаснул их. Алхимики, искавшие философский камень, чтоб исцелить все болезни, изобрели порох, убивающий людей; Колумб, искавший Индию и ее золото, нашел Америку и ее дикарей. Голдинг, сам к тому не стремясь, сказал нам правду о человеке. Вот он — хваленый homo sapiens, венец творения, когда с него смывается налет цивилизации. Мы знакомимся с ним, когда открываем книгу «Повелитель мух».

Когда Дефо выбрасывал волною творческого воображения своего Робинзона на безлюдный остров, он изрядно слукавил. На разбившемся, но неутонувшем корабле он оставил для скитальца ружье, порох, гвозди, пилы … и так далее. Вплоть даже до — Библии! Ни один гордый и развратный европеец не спасся вместе с ним. Ни одну женщину не подарил целомудренный Дефо своему герою. И поэтому ни ревность, ни жажда первенства, ни похоть, ни что-нибудь еще из тех змей, что сосут непрестанно кровь из человеческого сердца, мы не увидели в фантазиях о Робинзоне Крузо. Последнему осталось лишь бороться с природой и побеждать ее при помощи европейских орудий труда, да еще (!) миссионерствовать в отношении дикого Пятницы.

Весь роман Дефо есть жуткая ложь о человеке. Всякая ложь оплачивается с процентами, ложь литературная — сторицею. Не литературные ли фантазеры восемнадцатого-девятнадцатого веков «залили кровью век двадцатый»?

Старина Голдинг куда правдивее. Он поселяет на безлюдный остров группу отроков (не младенцев уже, но еще не юношей) и разворачивает перед нашими глазами миниатюрный кошмар, точный слепок того, что мы зовем «историей».

Вначале мальчишки опьянены свободой: ласковое море, фруктовые деревья, отсутствие взрослых. Можно плескаться, резвиться, лазить по деревьям. Никто не крикнет: «Боб, Джек, скорей домой, пора обедать!» Но очень скоро становится понятно, что если тебя долго не зовут обедать, то нет в этом ничего хорошего. На плечи мальчишек ложится тяжесть заботы о том, как выжить. Нужно строить примитивное жилье, обследовать остров, найти пресную воду, нужно отвести место для справления нужды (ведь пища — одни плоды). Одним словом, нужны законы. И нужен старший, и нужно слушаться его. То есть, нужно все то, что так обременительно в жизни взрослых.

А еще нужно, чтобы их спасли. Ведь не век же вековать на острове. Нужно жечь большой костер и поддерживать в нем постоянно огонь, чтобы было видно издалека, — тогда взрослые увидят и спасут их. Все сделано так, как сказано. Но вскоре происходит нечто страшное и неожиданное: оказывается, не все хотят спастись. Для некоторых жизнь с родителями — прошлое, неподлежащее возврату. И, значит, незачем жечь костер, дежурить, ждать, а надо обустроиться здесь, на острове. Надо научиться охотиться и добывать мясо. Надо быть смелыми воинами. У тех мальчишек, кто был с этим согласен, появляется свой вождь. Два вождя на клочке земли у горстки детей. «Мы вернемся», — говорит первый, законно выбранный всеми. Ральф — имя его. «Мы будем жить здесь. Нам нужно мясо», — говорит второй, Джек, и его голос превозмогает.

Творческая интуиция Голдинга идет рука об руку с библейским Откровением. После грехопадения люди вскоре разделились на сынов Божиих и сынов человеческих. Первые помнили и о Боге, и о потерянном рае. Они стали призывать имя Господне, то есть молиться. Они хотели вернуться, что соответствует поддержанию огня в костре и надежде на появление взрослых у Голдинга. А вторые, сыны человеческие, стали осваиваться на месте изгнания. От них пошли ковачи медных и железных орудий, строители городов, игроки на музыкальных инструментах. Это были потомки Каина, носившего печать братоубийства и пошедшего прочь от лица Господня.