Статьи и проповеди. Часть 11 (09.03.2016 — 17.08.2016)

Питер Брейгель Старший изобразил эту грандиозную стройку — только недостроенной. Это великий всечеловеческий недострой. И когда возник Европейский Союз и построили здание Европарламента в Брюсселе, то архитектура этого сооружения как бы специально повторяла архитектуру недостроенной Вавилонской башни на картине Питера Брейгеля Старшего. Эти вот стены уступами, круглая форма, эти недостроенные арочки, колоннады — все узнается очень близко, очень быстро: они знали, они специально строили новое здание новосоздающегося межгосударственного образования как некую духовную преемственность Вавилонской башни, изображенной на одной из самых известных картин западноевропейской живописи.

Когда снесли храм Христа Спасителя, то на этом месте собирались построить Дворец Советов с огромной статуей Ленина наверху, и даже на чертежах это было что-то жуткое — уже чертежи представляли какую-то жуткую идею невыносимо огромного здания, невыносимо страшных размеров на месте Божиего храма. Это была Вавилонская башня.

Каменщиками называли себя франкмасоны, которые стремились строить: мастерок, циркуль, отвес, долото — это предметы из их символики. Строители что делают? — Они строят, естественно. А что же они такое строят? — Они строят новый мир. Христос говорит нам о том, что есть Небесный Иерусалим, архитектор и устроитель которого — Бог. А на земле есть какие-то тоже строители, которые тоже строят свой дом, противоположный Небесному Иерусалиму.

Тема масштабного строительства, многовекового, длительного, с участвующими в нем миллионами людей — это как раз тема Вавилонской башни, и мы живем в один из этапов продолжающегося огромного строительства. А стройплощадка эта занимает собой почти всю Вселенную — на всей земле строится новое, какое-то невидимое, а иногда и видимое духовное сооружение. Стоит вернуться к мысли блаженного Августина, высказанной в его прекрасной книге «О граде Божием»: есть два града — град Небесный и град земной. Между ними война, как между ахейцами и Троей, и град Божий подвергается насмешкам, нападению, посмеянию, а град земной строится как гордая твердыня, как некий Иерихон, для того чтобы сопротивляться граду Небесному и воевать с ним. Августин пишет, что человек и человечество балансируют между двумя полюсами: на первом полюсе — любовь к Богу до ненависти к себе, это аскетизм и самопожертвование, а на втором полюсе — любовь к себе до ненависти к Богу. И Небесный Иерусалим населяют те, кто любят Бога вплоть до самопожертвования, а земной град медленно, и настырно, и упорно, из века в век созидается вольными каменщиками из ненависти к Богу и чрезмерной любви к себе. Так что тема этой всемирной стройки — это и есть наша тема.

Когда ты читаешь книгу Бытия — о каком-то столпотворении, о чем-то таком, ты читаешь не древнюю легенду — ты читаешь картинку с выставки: вот, это новости сегодняшних газет. Мировые правительства, заговоры против нравственности, новые законы, размывание привычных стандартов жизни и т.д. — это все является именно иллюстрацией к данной теме.

Итак, люди собрались сделать себе имя. Они научились делать кирпичи. Очевидно, это великое открытие — кирпич: кирпичики позволяют строить какие хочешь высокие здания при правильных инженерных расчетах. И вот они начали тянуть вверх свою громадину и махину, при этом все человечество было тогда едино, и все говорили на одном языке. Господь помешал этому строительству, Он смешал языки человеческие, люди перестали понимать друг друга. С тех пор люди не понимают друг друга. Люди, когда говорят даже на одном языке, говорят о разных вещах: ты ему про попа, а он тебе про попову дочку…

Не только языки появились разные, а коммуникация нарушилась, люди перестали совпадать, резонировать друг на друга, и каждый заперт внутри своего эгоизма, и это одна из причин нашего непонимания ближних и непонимания нас ближними. Господь так смешал эту стройку…