Читаем Статьи и проповеди. Часть 4 (20.05.2011 – 05.01.2012) полностью

Как же оно не тоталитарное, если императоры могли своими приказами вторгаться в частную жизнь, в саму спальню граждан, и давать, например, повеление молодым вдовам еще раз выходить замуж?

Твой кусочек личной свободы мал и стремится к нулю. Государство способно залезть тебе в карман, в мозги, в душу, предъявить право на твои силы, время, здоровье, жизнь.

Римляне умели это дело обставлять риторикой о пользе общества, скреплять буквой законов и булавками параграфов и оправдывать ссылками на предков лучше всех остальных народов. Так почему же оно, спрашиваю снова, не тоталитарное?

Ты можешь наслаждаться свободой и правами, пока зубцы и колесики сложного механизма не затянули тебя внутрь. Так вот шел человек за пивом в киоск и был свободен. Но вдруг почему-то попал в психиатрическую лечебницу и оказался в подлинном зазеркалье. Свобода кончилась, возможно — навсегда.

Это везде возможно, и в самой свободной, и в самой несвободной стране.

Мученики первых веков, они ведь не только непонятной верой своей раздражали судей и правителей. Мне думается, что они вызывали на себя шквал ненависти именно тем, что осмеливались не слушаться «разумных и гуманных» повелений самого эффективного в мире правового и тоталитарного государства.

— Принеси жертву Меркурию. Ну что тебе, сложно? Принеси и иди куда хочешь.

— Нет вашего Меркурия. А если он есть, то он — бес. Я кланяюсь только Христу.

— Я сам знаю, что Меркурия нет. Я тебя не прошу в него верить. В него никто не верит. Я — тоже. Ты жертву принеси и верь себе в кого хочешь.

— Нет.

— Послушай, мое терпение кончается. Мы слишком добры с вами. Ты живешь в самом могучем государстве мира, пользуешься его благами и обязан оказывать повиновение.

— Нет.

Дальше картину дорисуйте сами. Но я уверен, что мученики казались просвещенным палачам людьми дерзкими, неблагодарными, лишенными политической грамотности и здравого рассудка. (Что-то подсказывает мне, что слова эти снова можно будет пустить в делопроизводство).

Мученики были оппозицией, противовесом государству, которое хотело заполнить собою все внутреннее пространство империи и все внутреннее пространство отдельной души.

А православная империя? Вот про нее так часто говорят, о ней мечтают верующие братья и сестры. Она что? Какой ей быть, если вдруг Бог даст ей быть? Правовой или тоталитарной? Или смешанной?

Если она будет уважать личный выбор веры каждого человека, то как ей относиться к тем, кто не православный?

А если она будет требовать и добиваться лишь формального православия, но при этом — всеобщего и безальтернативного, то что же это будет за православное государство? Тогда только насилие и бутафория.

Вопросы непростые. Вот так хочешь-хочешь православной империи, а ну как проснешься однажды в ней, тут же расхочешь быть ее гражданином? Вот уж катастрофа, так катастрофа.

В православную империю вписываются воин и священник. Ученый — уже с оговорками. А вот чиновник вообще не хочет вписываться.

Сплоченная армия незаметных людей, которые ничего не производят, но всем управляют, то есть чиновники, они менее всего способны и согласны жить по принципу жертвенного служения. А именно этот принцип должен лежать в основе православного государства. Иначе какое же оно православное?

Но без чиновника нельзя. Никакое государство без чиновника существовать не сможет. Вот тебе и коллизия. Таких коллизий — вагон.

Поэтому иллюзий и фантазий не надо. Слишком дорого оплачиваются иллюзии и фантазии, связанные со светлым будущим.

У православного государства какие функции главные? Защита истинной веры внутри своего образования и распространение веры снаружи. А если так, то кто нам сегодня мешает заниматься этим святым делом, при формальном отсутствии православного государства? Вроде, никто, если не считать лень, суету, корысть, необразованность и мечтательность.

Короче, если Манилов, Ноздрев и Коробочка являются гражданами православного государства, причем самыми устойчивыми типами этих граждан, то пиши «пропало». Тогда красивое имя ничего не исправит, но лишь подчеркнет уродство.

Любому государству как сложному организму с претензией нужен моральный противовес. Православному — тоже. Противовес состоит из людей, которые готовы отказаться от защиты и относительного комфорта ради высших целей.

Им государство говорит: «Прими от меня гарантии безопасности и гражданские права, но дай мне твое всецелое послушание». А они отвечают: «Бери себе свои гарантии, дай мне свободу». Это — монахи. Да-да, не политические шулеры, мечтающие стать у руля, а монахи. Только они — истинный противовес государственному Левиафану.

Монашество — антитеза православного царства, заполняющего собою все. Чтобы империя не стала тюрьмой, нужно пустыни заселить отшельниками. Там в пустынях поселится свобода. Это свобода жить голодно, но с молитвой и радостью. Без налогов.

Внутри городов такая антитеза — юродивые. Кроме них ведь никто не рискнет императору сказать правду.

Юродивые внутри, монахи снаружи. Вот тогда православная империя возможна. Иначе — тоталитарное государство, одетое в стихарь.

Это еще тот кошмар.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Интервью и беседы М.Лайтмана с журналистами
Интервью и беседы М.Лайтмана с журналистами

Из всех наук, которые постепенно развивает человечество, исследуя окружающий нас мир, есть одна особая наука, развивающая нас совершенно особым образом. Эта наука называется КАББАЛА. Кроме исследуемого естествознанием нашего материального мира, существует скрытый от нас мир, который изучает эта наука. Мы предчувствуем, что он есть, этот антимир, о котором столько писали фантасты. Почему, не видя его, мы все-таки подозреваем, что он существует? Потому что открывая лишь частные, отрывочные законы мироздания, мы понимаем, что должны существовать более общие законы, более логичные и способные объяснить все грани нашей жизни, нашей личности.

Михаэль Лайтман

Религиоведение / Религия, религиозная литература / Прочая научная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука