Статьи и проповеди. Часть 5 (06.01.2012 – 11.06.2012)

И, стараясь высказать себя, в это время люди пытаются писать стихи, наивные и корявые, но искренние. Слов не хватает одинаково, что счастливому влюбленному, что человеку, обжегшемуся на первых чувствах. И тот и другой распираемы изнутри переживаниями, для которых еще не составлен словарь.

Самое время начать читать чужую прозу и стихи, в которых максимально точно высказался общечеловеческий опыт. Читать о ком-то и узнать себя, это ли не неожиданный подарок? Русскоговорящему человеку самое время найти на книжной полке или взять в библиотеке «Евгения Онегина».

Татьяна у Пушкина живет в глуши. Свет не разбаловал ее, ничто не покушалось на ее чистоту. Однако годы шли, и девушка созрела, выросла для любви.

Давно сердечное томленье

Теснило ей младую грудь;

Душа ждала… кого-нибудь.

Это подлинная, хотя не совсем приятная правда. Выросший для новых чувств человек не ищет никого конкретного. Он ищет кого-то.

Этот поиск неизвестного объекта свойственен и взрослым тоже. В фильме «Служебный роман» голос главной героини поет:

«Но где найти кого-то, мне грустно без кого-то, могу весь мир я обойти, чтобы найти кого-то…»

Причем снаружи главная героиня (Мымра) представляет собой человека отчаявшегося и нарочито ушедшего с головой в работу. Поет же в ней, под панцирем начальственного образа, душа, не желающая мириться с одиночеством. Так у взрослых и стареющих.

А молодой человек в растревоженном любовью состоянии питает душу произведениями искусства особого рода.

Татьяна в тишине лесов

Одна с опасной книгой бродит

Она в ней ищет и находит

Свой тайный жар, свои мечты

Плоды сердечной полноты…

Опасная книга — это любовный роман. По нынешним временам тот роман 19-го века вовсе не так и опасен. Вот у Земфиры в песне про «девочку, которая созрела», героиня рассматривает наедине «гм-гм журнал», что, несомненно, опаснее. Ангел хранитель тревожится в это время о человеке, как Пушкин тревожится о своей Татьяне.

Погибнешь, милая, но прежде

Ты в ослепительной надежде

Блаженство темное зовешь

Ты негу жизни узнаешь

Ты пьешь волшебный яд желаний

Тебя преследуют мечты

Везде воображаешь ты

Приюты счастливых свиданий.

В состоянии сей сладкой муки человеку бывает невозможно хранить молчание. Высказаться, выкричаться, выплакаться нужно человеку, иначе сердце может, если не разбиться, то выпрыгнуть из груди. Таня, как помним, пытается заговорить с няней.

«Ах, няня, няня, я тоскую

Мне тошно, милая моя:

Я плакать, я рыдать готова!..»

— Дитя мое, ты нездорова…

Ты вся горишь… — «Я не больна:

Я… знаешь, няня.влюблена»

Няня девушке не внемлет, что и не мудрено. «Amanti amenti», — говорили римляне, что в переводе теряет игру слов, отличных лишь одной гласной, и означает: «влюбленные безумны». Чтобы адекватно понять влюбленного нужно быть таким же сумасшедшим как он, то есть тоже влюбленным.

Вообще, когда распахиваешь душу, велик риск, что над тобой посмеются, или поймут превратно, или превратят твою историю в притчу во языцех. Но выговариваться все равно надо, и Татьяна берет бумагу и перо.

Предвижу сложности с этим пунктом. Современные молодые люди пишут с жуткими ошибками, как крестьянские дети на заре Советской власти. Мышление многих стало отрывистым, словно недоношенным, и годится только для SMS-ок. Влюбленный же человек, если не найдет достойных слов для своего чувства, если не споет, или не напишет, или не расскажет о нем, боюсь, будет вынужден мычать, кричать и нецензурно выражаться. Избыток чувств заставит.

Насущная необходимость — в период влюбленности читать хорошие стихи или прозу. Это вернейший способ избавиться от немоты и начать мыслить и говорить красиво. Не нравится «Онегин», читайте в переводе Саади или в оригинале — Есенина. Но мне мил Пушкин и его роман в ст ихах.

Письмо Татьяны предо мною;

Его я свято берегу

Читаю с тайною тоскою

И начитаться не могу.

Далее следует непревзойденный образец любовной лирики и, вместе, эпистолярного жанра. Далее следует письмо Татьяны Онегину. Эти полторы страницы текста хорошо было бы выучить всякой девушке.

Срастворившись, смешавшись с девичьей душой, эти строки способны сообщить ей (душе) каплю некую столь высокого благородства, что плотская грязь и бытовая мелочь вынуждены будут с позором отступить. Хотя бы на время.