Самолеты продолжали регулярно чертить белые линии в синем небе, а если небо затягивалось облаками, самолеты проворно ныряли в них и после бесстрашно выныривали. Местные люди привычно работали на таможне, в билетных кассах, на парковках и за рулем маршруток, обслуживая нужды прилетающих и улетающих. И духовенство привычно обслуживало духовные нужды населения, жившего вблизи международного аэропорта. Только одно обстоятельство начало смущать привычное движение жизни. Молодой священник (тот, что согласился срочно крестить малыша) ни с того ни с сего вдруг переехал в новый дом в просторную квартиру. Мало того, он еще пересел и на новую машину. И все это произошло так внезапно, что маститое духовенство пожимало плечами: «Откуда такой успех? Кто его спонсор? Чем он заслужил такую милость?»
Вопросы свистели, «как пули у виска» в известной песне Рождественского из фильма про Штирлица. А ларчик просто открывался, и секрета в общем-то не было вовсе. Просто молодой попик не был бо лт л ив, равно как и его мо л одая супруга.
Тот ночной гость действительно вскоре вернулся. Не через пару дней, правда, а позже. Но его и не ждали особо. «Вернется — не вернется, — думал батюшка, — какая разница? Дите крещено. Слава Богу». Но тот вернулся. И не один, а с ключами от новой квартиры. Это был один из тех людей, который мог бы многим людям купить квартиры, но, встречая в жизни чаще всего корысть и зависть, временами жалел даже рубля для нищего. Молодой священник по-доброму удивил его и обрадовал. Он просто потряс его простотой и безотказностью. Весь нерастраченный жар желания делать добро тот человек направил теперь на своего ночного благодетеля. И вот вскоре батюшка уже ночевал в новой квартире, а днем рулил в кабине хорошего автомобиля. Вокруг него, конечно, клубилось недоумение одних и зависть других. Вокруг него сплетались домыслы и выковыривались из носа догадки. Но тот, кто сумел отблагодарить достойного человека, умел и рты закрывать тем, кто открывает их не вовремя. А сильных людей у нас побаиваются. Короче, все было нормально.
В этой кратчайшей и достовернейшей истории столько морали, что в двух ведрах не унесешь. И формулировать выводы вслух как-то уж очень оскорбительно. Читатель и так все, наверное, понял. И даже больше понял, чем сам писатель в записанной им истории понял. Но кое-кто так ничего и не понял. Интересно, понял ли читатель, кто же это ничего не понял?
Чтобы жизнь не стала проклятием… (9 октября 2012г.)
В Символе веры Господь Бог называется Творцом, а по-гречески — Поэтом Неба и земли. Поэт Неба и земли. Сочинитель. В молитвах Крещения священник говорит, что Господь Бог «от четырех стихий тварь сочинил и четырьми времени круг лета венчал еси».
Этот Поэт неба и земли, сотворив человека, наделив его своим образом и подобием, очевидно, и нас делает в некотором роде поэтами, изначально задает человеку высокое свойство, о котором Пушкин говорил: «мы рождены для звуков сладких и молитв». Сладкие звуки и молитвы — это и есть творческий подход к жизни. Вот давайте о нем и поговорим.
Если Бог — Творец, Поэт Неба и земли и души человеческой, «Душа души моей», как говорил Державин, а человек — образ Его, то Господь Себя изображает во мне, как солнце в капле вод. И мне тоже нужно быть творцом.
В современном же мире мы наблюдаем полную противоположность. Современное творчество принимает все более и более деструктивные, наглые, обезьяньи повадки и ужимки.
Помните преамбулу к сказке о Снежной королеве? Некие тролли изобрели зеркало, в котором все безобразно отображалось. Троллей это ужасно веселило. И они, захотев посмеяться над Богом, потащили это зеркало к Его престолу. Но зеркало разбилось на тысячи мелких осколков, некоторые из которых попали людям в глаза, и они увидели картину мира изменившейся.
Так вот, современное творчество — это все больше и больше троллевы забавы: посмеяться над Творцом, ничего не создавая, испортить то, что создали другие, обсмеять, опорочить, идейно оплевать то, что для других является предметом благоговейного поклонения или уважения, сказать людям, что алтари опустели, огонь на них потух, святынь нет, нет вообще ничего святого, осталось только посмеяться. Когда же и смеяться сил не останется, остается только в петлю полезть. Таков последний финал современного постмодернистского мышления.
На фоне такого подхода нам предстоит открыть для себя заново множество радостных вещей.