Статьи и проповеди. Часть 7 (30.10.2012 – 25.03.2013)

Формальные христиане, а по нутру — язычники — терпеть не могут евреев, поскольку чуют в них помазание и особенность, которых сами не имеют. Евреи, не принявшие Мессию, терпят длительные и многообразные гонения от паршивых и поверхностных христиан, и тем умножают свою этническую замкнутость и обиду на Самого Господа и на тех, кто верит в Него.

Середину должны составлять люди, которые верят в Христа Господня и с пониманием относятся к евреям. Но таковых мало, поскольку народы христианские не столько просвещены внутри, сколько по мазаны снаружи.

Христиане должны понимать, что теперь и мы взяты в удел, в Завет, в близкое общение, как когда-то одни лишь евреи. «Некогда — не народ, а теперь народ Божий», — так говорит о нас Петр. Теперь Бог относится и к нам так, что касающийся нас, прикасается к зенице ока Господня. Раньше это было привилегией только Израиля. Но мы принимаем не только блага и комфорт защищенности.

Мы принимаем ответственность и тяжесть служения. Нам теперь грозят кары за небрежность, проклятие за нерадение. Рассеяния, нашествия врагов, то есть все то, что так обильно сыпалось на головы израильтян в истории.

Евреев Бог бил и бьет за то, что Он считает достойным. Бьет Он и нас. Повторим, что плен, рассеяние, унижение, потеря славы, вымирание — это не только категории еврейского бесславия. Это категории и нашего бытия. Русским это должно быть понятно более, чем кому бы то ни было.

Русский народ вообще имеет много схожего с мессианством евреев. Ничем, кроме Бога, не богатый, этот народ был бит и мучим в истории, как никто, если бы не было евреев. Общность скорбей должна указать на общность призвания. А общность призвания должна запретить антисемитизм в принципе, переплавив его в сострадательное понимание.

Да, они не признали Мессию в Мессии. Они и распяли Его руками римлян. Но разве Он не за всех распялся? Разве я сам не чувствую, что я грехами своими пригвождаю Мессию к позорному Древу? Разве мы все не продолжаем Его распинать? Разве процент подлинно верующих людей в нашей «христианнейшей державе» не есть тот же «остаток», о котором говорит Исайя, и без которого мы стали бы то же, что Содом, уподобились бы Гоморре?

Мы похожи на евреев даже там, где, казалось бы, нет ничего еврейского. Наши старообрядцы — подлинные евреи, в том худшем смысле самозамкнутости и гордости от избранничества, когда они спорят о пище чистой и нечистой, о бороде православной (!) и не православной, о количестве одежд на попе при службе, о способе надрезания просфоры, о количестве цепочек на кадиле…

Ересь «жидовствующих» оживает при этом на наших глазах, и нам становится понятно, как болен человек гордостью от избранности и ненавистью к широте и простоте.

Но я остаюсь при своем, интуитивно пережитом выводе.

Чем больше ты язычник, тем больше в тебе неосознанной ненависти к евреям. Чем больше ты христианин, тем больше сердцу твоему внятна драма исторических отношений народа и Бога. Драма, показанная в исторических книгах Библии, воспетая в Песне Песней, но уже растворившаяся в истории многих христианских народов. Ты не обязан любить всех евреев вообще. Некоторых (или многих) из них ты можешь законно презирать, что справедливо и в отношении и других наций и этносов. Но ты, как христианин, обязан понимать действие тайных пружин, движущих мировую историю. Иначе ты просто будешь дикарем, одетым в пиджак, склоняющимся к прыганию через костер и блудным излишествам, относящим свое христианство не к Самому Господу, а к стихийно унаследованным преданьям старины глубокой. Соответственно этому бесплодному внутреннему устроению ты и будешь стихийным антисемитом. Установка эта будет действительно и вполне бесплодной, плюс — дьяволом инспирированной. Но ты этого не ощутишь по причине своей безблагодатности.

Да сохранит же тебя Господь Бог Израилев от этого зла.

Штирлиц: шпион-философ (4 марта 2013г.)

Высокая грусть — элитарное чувство. Нет ни гвоздики в петлице, ни свежего платка в нагрудном кармане, нет и самого костюма. Есть только свитер и джинсы, а подбородок небрит, но зато есть weltschmerz, и значит «золотой ключик» у тебя в кармане. У тебя в кармане путеводитель по мировой истории и план части комнат в замке под названием «сердце».

Значительной части.

«Я прошу, хоть ненадолго, боль моя, ты покинь меня». Стихи Рождественского, музыка Таривердиева, печаль вселенская. И Штирлиц, этот интеллигентный и зашифрованный носитель печали, провожает взглядом журавлиный клин, летящий, быть может, на Родину. И на неведомой глубине, там, где человек лучше себя самого, душа зрителя отождествляет себя с этим разведчиком, который не палит с утра до вечера из пистолета, не обвораживает женщин на каждом шагу и не уходит от погонь, но только думает, думает, грустит и пьёт одиночество, как воду. «Где-то далеко в памяти моей сейчас, как в детстве тепло, а память укрыта такими большими снегами….»