Статьи и проповеди. Часть 9 (27.12.2013 – 09.04.2015)

Могут, правда, спросить: «А сами без наших просьб они не могут вступиться и вмешаться в дело?». Этот вопрос сродни подобному: «Почему Бог Сам, как Всемогущий, не вяжет сатану и не обуздает зло?» Бог может все, но не желает видеть людей праздными и безучастными, не желает нас видеть лишь потребителями даров. Мы должны по призванию быть соучастниками Божиих дел, соработниками, как Павел говорит, и уж тогда законно наслаждаться плодами побед. Кротко говорят богословы, что «нас без нас Бог спасать не будет». То же и со святыми. Они рядом, они готовы, они во всеоружии правды, держа духовные мечи в дуснице и шуйце. Но мы не просим, или просим мало. Может быть, просим вяло и с раздвоенными мыслями, более доверяя политикам, оружию, деньгам, интригам или слепому случаю. Отдавая должное слабости, мы принимаем эти помыслы. Но долг христианина требует бодрить ум, и вспоминать о Господе, как о Всемогущем, не отдавая Его славу людям.

Не надо умалять в тайне сердца силу Духа, через святых действующую. Преподобные рядом. Вот они – только руку протяни. Начни просить, но прежде прочти их жития. Дерзну предложить следующее: настоящее время обязывает всех верующих к духовной мобилизации. Роль преподобных Печерских уже огромна в отечественной и мировой церковной истории. Ничто не мешает им умножить славу Бога и явить силу десницы Его на противящихся истине Его. Для этого нужна усердная молитва Церкви. Стоит как можно большему числу верующих прочесть впервые или перечесть наново Печерский Патерик, этот первый памятник русской агиографии. Молитвенное обращение к святому, житие которого человеку известно, куда горячее и внимательнее, чем молитва без знания о святом. Затем желательными были бы частые молебные и акафистные пения Печерским святым по всему пространству Русской Церкви: от Сахалина до Карпат и от северных морей до предгорий Кавказа. И сегодня это уже совершается, но личным усердием отдельных душ. Хорошо было бы, если подобное молитвенное воззвание, вопль, обращенный к святым, исторгся из как можно большего числа верующих сердец. Это подвигнет их на ходатайство перед Царицей неба и земли и Ее Всесильным Сыном, любящим правду и ненавидящим беззаконие.

Это очень серьезный фактор изменения критической ситуации к лучшему. Как во дни пророков, нам предлагается испытать и увидеть, что рука Господня не стала меньше и мышца Его не ослабела, чтобы спасать. Но если словно отстоит далече Господь, а грешники спесивы и величавы в своей безнаказанности, то явно это от неверия нашего. Вся Псалтирь наполнена вздохами и вопросами на эту тему.

Может не сразу просочится в прессу: кто к кому приходил ночью и что именно сказал. Может навсегда остаться тайной: кто кого напугал и о чем предупредил. Не сразу почувствуется связь между всем известными внешними фактами истории и тайными фактами отдельных биографий. Но нам должно быть понятно: святые могущественно влияют на историю по мере нашей веры. И ситуация требует многочисленных горячих просьб и слезных ходатайств к самым важным людям украинской столицы и общерусской истории. Они не чиновники, заваленные бумажными делами. Они все услышат и все поймут. Они примут совместное решение по поводу того, как поступить, и приведут решенное в исполнение.

Короче: Патерик прочесть, акафист пропеть, поклоны положить, просьбы принести. Со временем можно будет следить за новостями – результаты будут!

Левиафан (13 февраля 2015г.)

Поговорим о нашумевшем фильме «Левиафан» господина Звягинцева. Все уже поговорили на эту тему, а мы ещё нет, хотя имеем на это первое право. Почему я говорю о некой привилегии? — Потому что Евгений Никифоров и я были на закрытом показе этого фильма. Фильм тогда ещё не был в широком прокате, его ещё не видели в Каннах, где он получил приз, а мы его уже посмотрели, обсудили между собой. Потом по приглашению Никифорова в студии «Радонежа» был режиссёр фильма Андрей Звягинцев. Мы хотели сделать такую запись разговора о фильме, «разбора полётов», так сказать. Но не сложилось. Начало передачи Андрея насторожило: он решил, что мы намереваемся его «распять», как он сказал, и ушёл «в глухую». Потом часик мы поговорили, но уже без камеры, поэтому для вечности этот разговор не сохранился.