Статьи, выступления, письма

экономист, автор закона об экспроприации нефти. Эта история относится к той пережитой Мексикой эпохе, когда международный капитал тоже перешёл в наступление против духовных и культурных ценностей народов—под теми же лозунгами, которые повторяли в сжатом виде всё то, что сегодня говорится о Кубе, и история эта такова. «Само собой, говорили, что Мексика—коммунистическая страна. Поминался призрак коммунизма. В книге, которую я уже цитировал на предыдущих конференциях, посол Дэниэлз рассказывает, как он в те трудные дни отправился в Вашингтон и один английский джентльмен заговорил с ним о мексиканском коммунизме. Сеньор Дэниэлз говорит ему: «Ну, я не знаю в Мексике ни одного коммуниста, кроме Диего Риверы, но всё-таки, что такое коммунист?»—спрашивает затем Дэниэлз у английского джентльмена. Тот садится в удобное кресло, размышляет некоторое время, потом поднимается и пытается дать определение. Оно его не удовлетворяет. Он снова садится, вновь принимается размышлять, начинает потеть, снова встаёт и даёт другое определение. И оно тоже оказывается неудовлетворительным. И так продолжается до тех пор, пока он в отчаянии не говорит Дэниэлзу: «Сеньор, коммунист—это любой тип, который нам досаждает».

Вы можете оценить, как повторяются исторические ситуации; я уверен, что все мы довольно сильно досаждаем другим людям. Похоже, мы с Раулем разделяем честь быть самыми досаждающими... Но параллели исторических ситуаций имеют своё продолжение. Подобно тому, как Мексика национализировала свою нефть и смогла пойти вперёд, а Карденас был признан самым великим из всех президентов, которых имела эта республика, так и мы пойдём вперёд.

Все те, кто находится на другой стороне, будут как угодно называть нас, будут говорить нам всё что угодно; единственной правдой является то, что мы работаем на благо народа, что мы не отступим, а эти люди, те, у кого экспроприировали, конфисковали собственность, «сикитрильядос»1, они не вернутся...

1) Наиболее труднопереводимое из тех прозвищ, которыми наградили кубинцы в 1959-1961 гг. контрреволюционеров, злопыхателей, эмигрантов и т.д. («1а siquitrilla»—грудная кость курицы).

с. 99

Речь на открытии первого Съезда латиноамериканской молодёжи

28 июля 1960 года

Товарищи из Америки и всего мира! Пришлось бы слишком долго передавать привет нашей Родины индивидуально каждому из вас и каждой из стран, которые вы представляете. Особо, однако, мы хотим приветствовать представителей стран, ставших жертвами природных катаклизмов — и катастроф, явившихся результатом действий империализма. Это относится к Клотарио Блесту—представителю братского народа Чили, ставшего жертвой одного из самых страшных землетрясений в истории человечества1.

Мы хотим также особо приветствовать Хакобо Арбенса (аплодисменты), президента первой латиноамериканской нации, бесстрашно поднявшей свой голос против колониализма и выразившей чаяния крестьянских масс в глубокой и смелой аграрной реформе. Мы благодарны ему и погибшей гватемальской демократии за пример и опыт, которые они нам дали. Мы поняли и верно оценили ошибки, с которыми не смогло справиться его правительство, чтобы, не повторяя их, дойти до сути проблемы и одним махом снести головы2 и власть предержащим, и своре их наёмных палачей.

И ещё мы хотим приветствовать две самые многострадальные, наверное, делегации Америки: Пуэрто-Рико (аплодисменты)—страны, которая сто пятьдесят лет назад первой в Америке объявила себя свободной, но и сегодня продолжает бороться за то, чтобы сделать хотя бы первый шаг к этой цели: создать свободное—хотя бы формально—правительство. Мне бы хотелось, чтобы делегаты из Пуэрто-Рико передали приветствие от меня и от всей Кубы Педро Альбису Кампосу3 (аплодисменты). Нам бы хотелось, чтобы вы передали ему

1) Че говорит о землетрясении марта 1960 г.

2) «Abajo у de un solo tajo»—формула «macheteros», рубщиков сахарного тростника на Кубе.

3) Лидер движения за независимость Пуэрто-Рико, приговоренный в 1955 г. к пожизненному заключению американским трибуналом.

всю нашу взволнованность, сердечность, признательность—за пример мужества, который он нам подаёт; всю силу братского чувства, которое испытывают свободные люди к человеку, свободному, несмотря на то что он находится в застенках США, провозглашающих себя демократической страной. (Крики: «Долой!»). Но мне хотелось бы—как бы парадоксально это ни звучало—приветствовать сегодня и делегацию, представляющую лучшую часть североамериканского народа. (Аплодисменты). Приветствовать её, потому что народ Северной Америки не только не отвечает за акты варварства и несправедливости своих правителей, но и выступает как жертва гнева народов всего мира, которые зачастую не видят разницы между общественной системой—и народом.