Статьи, выступления

Горбачев после встречи с Рейганом в Женеве в обмен на то, что американцы снимут с боевого дежурства свою стратегическую авиацию, поставил на прикол наши железнодорожные ракетные комплексы. Если шахтная установка всегда на одном месте, то железнодорожный ракетный комплекс все время меняет место дислокации, а потому неуязвим… Не было тогда в армии ни одного толкового, грамотного офицера, который бы не понимал, что обмен мобильных ракетных комплексов на стратегическую авиацию не равноценен, что это удар по обороне государства, что это предательство национальных интересов страны. Баллистические ракеты на железнодорожных платформах - оружие первого удара, а стратегическая авиация, хоть и несет ядерные бомбы, но и близко не представляет той мощи, силы, угрозы, как ракеты. Тысячи военных понимали, что за преступление творит Горбачев, но молчали, каждый трясся за свое кресло. Хоть один усидел!? Потом и до шахтных ракет СС-20, и до наших военных баз добрались… Ельцин с военными уже и вовсе не считался. После подписания Хасавюртовского соглашения «ни войны, ни мира», выведенные из Чечни боевые части - закаленные, героические, мужественные и мученические - были брошены на произвол судьбы: 205-я бригада - в чистое поле под Буйнакском, 101-я бригада - в поля Ставропольского края. Чуть позже эти боевые, спаянные, умелые части расформировали, как и многие другие закаленные в чеченских боях. Большинство офицеров оказались не у дел…

Ничего не меняется и ныне. На «правительственном часе» в Государственной Думе прозвучал еще один стон разгромленной, поруганной армии: 380 тысяч военнослужащих, оставшихся верными единожды принятой Присяге на верность Родине, безуспешно обивают пороги наших посольств и представительств в бывших республиках СССР с просьбой получить российское гражданство («Российская Федерация сегодня», N8, 2003).

Не нужны они Верховному Главнокомандующему Путину, как не нужна ему и суперсовременная боевая техника, тот же созданный на омском заводе «Трансмаш» танк-невидимка «Черный орел» с системой оптико-электронного подавления летящих в него противотанковых управляемых ракет. Бортовой компьютер «Черного орла» может уводить от себя до десяти вражеских снарядов одновременно. Стрельбу ведет на удалении более пяти километров, - такой дальности нет ни у кого… И эта машина нам, якобы, не по карману. Да что там «Черный орел», если путинские финансисты утверждают, что уже и танк Т-90 для Российской армии слишком дорог. При любви Путина к конным забавам - в Кремлевском полку завел кавалерию, победным парадам предпочитает ипподром - следует ожидать, что в ближайшее время вместо ракетных комплексов и танков «Черный орел» Президент добудет из музеев тачанки батьки Махно… Но если армию ненавидит и презирает сам Главнокомандующий, то неудивительно, что она в поношении и пренебрежении у его клевретов, и народ они навязчиво воспитывают в духе «антимилитаризма».

Каждый день поступают сообщения об армейских дезертирах, но ведь еще генерал Деникин дал четкое определение дезертирству, как безошибочному симптому развала армии: «Армия начала разваливаться и превращаться в толпы оголтелых дезертиров». Дожили: идти в армию соглашается только каждый десятый. Остальные не хотят служить принципиально. Вся Москва оклеена листовками «Откажись от военной службы по убеждениям - это твое законное право!». На листовке - мрачные фигурки солдат, закованные в цепи, без кандалов только один - вольный, гражданский. Подпись «Антимилитаристская радикальная ассоциация». Мало кто листовки те срывает. Газеты льют слезы по «незаконно призванным призывникам», по тем, кто под разными предлогами уклоняется от службы, игнорирует повестки и уговоры, с помощью милиции доставляется на призывные пункты. «Каждая история незаконного призыва - чья-то поломанная жизнь, разрушенные жизненные планы, пошатнувшаяся вера в закон» («Новая газета», N4, 2002). Ни слова об Отечестве, об обязанностях, о долге…