Station Zero (Railhead Trilogy 3)

— Мы ничего не слышали от Стражей в течение нескольких месяцев, — сказала Кала, словно меняя тему. — После всей этой суматохи, когда открылись новые врата, они, кажется, только что вернулись в Море Данных и забыли о нас.

— Ну, это хорошо, не так ли? — сказал Зен. У него было больше опыта, чем у большинства людей, с этими всемудрыми, всемогущими искусственными интеллектами, и он знал, что жизнь была бы проще, если бы вы ничего не делали, чтобы привлечь их внимание. «Конечно, на самом деле они нас не забыли, — сказала Кала. «Наши специалисты по сбору данных считают, что существует своего рода патовая ситуация. Половина Стражей хочет, чтобы Илон Прелл сокрушил Консорциум Зенитов и закрыл ворота Кхурсанди, навсегда отрезав людей от Паутины Миров. Остальные готовы позволить нам продолжать иметь дело с инопланетянами, пока мы не попытаемся проникнуть в тайны Зоны Черного Света. Это тонкий баланс. Если ты побежишь за Новой в глубины Зоны, это может все испортить. Зен бросил в бассейн камешек, чтобы напугать носовых платков, и сказал: «Хорошо. Тогда позволь мне пойти другим путем. Я до сих пор не видел маму и сестру».

— На Летнем Лугу? Кала покачала головой. — Это территория Преллов, и Преллы с удовольствием схватят тебя. Допросят тебя. Чтобы узнать твои секреты и использовать их против нас. А если узнают, что Латика и Мика — твои мать и сестра, могут и им пригрозить». Она говорила о семье Зена так, как будто знала их, и так оно и было, потому что люди из ее разведки следили за ними, пересылая секретные сообщения между ними и Зеном. Он мог сказать Мике, что с ним все в порядке, и услышать, что она и Ма здоровы, но это было все. Он скучал по ним почти так же сильно, как по Нове.

— Значит, я здесь заключенный?

Кала некоторое время возилась с герастекской брошью, которую носила на плече своего черного костюма. 

— Сколько тебе лет, Зен? — наконец спросила она. «18? 19?»

Зен пожал плечами. Он не был уверен. Как он мог быть таким, выросшим в стольких разных мирах, где годы и дни имели разную продолжительность?

«Примерно девятнадцать стандартных», — сказал он.

— Девятнадцать. И посмотри на себя. Ты состоятельный! У тебя есть аэромобиль, лучшая одежда, собственный дом. Мы позволяем тебе разделить богатство этой новой торговли, которую мы строим! Все, о чем мы просим взамен, это чтобы ты тихо оставался здесь, на Галатаве, и наслаждался своим новообретенным состоянием. Мы планируем начать переговоры с Империей в ближайшее время. Через год-два ситуация может успокоиться. Возможно, тогда мы сможем передумать.

— Год или два? — Зен знал, что говорит как разгневанный ребенок, но от этого он только еще больше разозлился.

— Я знаю, каково это, — мягко сказала Кала. — Ты опаздываешь на поезд. Я была железнодорожным фанатиком, как и ты, когда была молода. Но я изменилась. Я поднялась. И знаешь, как я это сделала?

— Переспав с дядей Треноди, Нилешем?

— Терпением, выполнением того, чего хотят Зениты, и готовностью ждать того, чего хочу я. — Она поднялась со скамьи и снова взяла его за руку, на этот раз нежно, почти по-матерински.

— Зен, я думаю, ты, возможно, страдаешь от культурного шока. С тех пор, как открылся шлюз на Кхурсанди, много чего произошло. Год назад никто не знал, что в нашей галактике есть другие цивилизации; теперь сюда ежедневно прибывают поезда из инопланетных миров. Человеческие существа не эволюционировали, чтобы справиться с таким количеством изменений так внезапно. А ты, сколько месяцев ты был там на этих инопланетных линиях? Прежде чем любой другой человек узнал, что они вообще существуют! Ты застрял в одиночестве, думая, что никогда не вернешься… Неудивительно, что тебе плохо. Это естественно.

— Я был не один, — сказал Зен, — я был с Новой.

— Моторик не заменит человеческого общества…

Зен отмахнулся от ее руки и оставил ее там, а сам в гневе вернулся на террасу. Над горами из-за высоких башен вечерней тучи выглядывал пучок солнечных лучей.