Статист

— Бывают вены и похуже. В соседней палате полковник старенький лежит. У него живого места не осталось. Без слёз и не уколешь. А ты хоть и сильно ослабленный, но молодой, твои сосуды имеют упругость. Тут для меня проблемы нет. Больше тридцати лет этим занимаюсь.

Неожиданно женщина повернулась к Роману и спросила:

— А вы не слышали, говорят, что сегодня ночью на Менжинского стрельба была? Даже есть убитые и раненые.

— На Менжинского? — изобразил удивление Криницын. — Нет, не слыхал. А что ещё говорят?

— Одного военного к нам привезли и прооперировали. Вроде как нетяжёлый. А подстреленного им бандита — в первую городскую. За того ничего не знаю. А ещё несколько покойников в морг доставили. Вот жизнь настала! Раньше о таком только по телевизору в зарубежных новостях рассказывали, а теперь вот оно, рядом, на соседней улице.

— И не говорите, — согласился Роман. — Хотя наш народ, как всегда, любит немножко преувеличить, но дыма, как говорится, без огня не бывает. Ну ничего, наша полиция разберётся, я думаю.

Желая сменить тему, он спросил:

— Меня сейчас больше интересует другое: когда вы моего друга поставите на ноги?

— Какой вы шустрый, однако! — воскликнула женщина. — Годами запускали болезнь, а хотите за пару недель вылечить? Так не бывает. Наберитесь терпения и выполняйте всё, что рекомендуют врачи. Конечный результат зависит, прежде всего, от Гены. Уж поверьте, молодые люди, за тридцать четыре года я тут всякого насмотрелась. Отсюда такие безнадёжные уходили на своих ногах, что доктора сами удивлялись и готовы были поверить в чудо. Надо верить — и всё будет хорошо.

Уходя из госпиталя, Криницын испытывал радостное чувство надежды. Он верил немолодой, мудрой и доброй женщине, что всё у Генки будет хорошо. По-другому просто не может быть. Подтверждением этому служили заметные перемены во внешнем облике друга и его поведении. Теперь в его голосе не было плаксивых нот, и речь звучала более твёрдо, а мысли выражались ясно, как у вполне здорового человека. Даже взгляд изменился, став более тёплым и спокойным. Глаза перестали бегать, как во время их первой встречи.

С такими приятными размышлениями Роман приехал в особняк Гриневского, в котором теперь полноправной хозяйкой была его бывшая супруга. После смерти Давида порядки не изменились. Так же при въезде производился осмотр машины, и так же при входе в дом полагалось оставлять оружие в сейфе. Исключений не делалось ни для кого, даже для начальника службы безопасности. Анатолий сам когда-то установил такой порядок и сам же его неукоснительно соблюдал, подавая пример всем остальным. Охранник на входе доложил Криницыну:

— Кэп, хозяйка велела передать, чтобы ты зашёл к ней, как только появишься. Она у себя в кабинете.

— Спасибо, Саша! Я и сам собирался.

Он действительно хотел поговорить с Людмилой. Последние дни они практически не виделись. Каждый был занят решением своих задач, их общение ограничивалось либо приветствием, либо банальным вопросом «как дела?».

— Ну наконец-то появился, пропащая душа! — радостно воскликнула Людмила, поднимаясь Роману навстречу.

Обняв его и нежно поцеловав, она спросила:

— Долго ты ещё будешь прятаться от меня?

Она увидела, что вопрос не понравился мужчине, и поспешила уточнить:

— Когда твои дела с Яриным закончатся?

— Уже совсем скоро, — пояснил Криницын. — Ярина переводят в Москву. Вот провожу его и буду в полном твоём распоряжении. А как у тебя дела? Не жалеешь, что взвалила на себя груз империи Гриневского?

— Не сыпь мне соль на рану! Теперь уже поздно отступать. Да и не в моём это характере. Я бы себя уважать перестала, если бы пошла на попятную. Хотя, положа руку на сердце, скажу: знай я тогда масштабы проблем, ни за что бы не согласилась на авантюру Давида. Да, именно авантюру! Мне кажется, он умышлено это подстроил, чтобы у меня не было времени на личную жизнь, чтобы его бизнес целиком проглотил меня, сделал таким, как он.

— Тогда я тебя совсем не понимаю! — в сердцах воскликнул Роман. — Видеть, разбираться, знать, что, как, зачем, — и при этом добровольно лезть в пасть монстру, будто под гипнозом! Ну хоть убей, не по-ни-ма-ю! — протянул он по слогам.

— Ты не горячись, Рома, — спокойно сказала Людмила, погладив непослушные волосы бывшего супруга. — Вместо того чтобы что-то доказывать, объяснять, оправдываться, я приглашаю тебя провести один день со мной. Когда ты сможешь выбрать время?

— Моя договорённость с Яриным закончится с его о…ездом. Несмотря на то, что минувшей ночью удалось обезвредить целую группу террористов, угроза остаётся. Но если не будет существенных изменений в распорядке дня полковника, то завтра с девяти до семнадцати ты можешь располагать мной.

— Прекрасно. Как раз завтра у нас состоится совет директоров. Я хочу, чтобы ты на нём поприсутствовал.

— В каком качестве? — удивился Криницын.

— А это неважно. Скажем, в качестве эксперта и моего помощника по кадровой политике.

— Смеёшься? Что я в этом понимаю? Но дело даже в другом.

— В чём?