Статист

— Ты, Оксана, думай, прежде чем повторять чьи-то глупости! — осадил её директор.

Людмила положила руку ему на плечо и тихо сказала:

— Не мешайте нам, Андрей Данилович. — И, подойдя к девушке, почти ласково произнесла: — Так всегда говорят, когда происходит смена руководства. Бывших руководителей всегда, ну почти всегда, больше любят, чем настоящих. Опасения мне ваши понятны. Но спешу вас всех успокоить: мы не только не закроем фабрику, мы её расширим. Вы не могли не заметить, что работа в новом цеху не остановилась ни на день. Как меня заверил ваш директор, всё идёт строго по графику. Так, Андрей Данилович?

— Совершенно верно, — затряс головой директор.

— Так что работайте спокойно.

— А наше руководство стращает, что нас ждут тяжёлые времена, — осмелев, крикнула женщина из глубины зала.

— На то оно и руководство, чтобы стращать, — Людмила медленно направилась по проходу между двух рядов в конец цеха. — Мы их стращаем, они — вас. Это рабочий процесс. А по большому счёту всё зависит только от вас, от вашего умения производить качественную конкурентоспособную продукцию. Будет её реализация — будут и нормальные зарплаты, и стабильность. Чего нам всем сегодня так не хватает.

Роман двигался следом за своей бывшей супругой, всматривался в лица женщин и видел, как, по мере общения с хозяйкой фабрики, светлеют их лица. Они не скрывали, что даже такой тяжёлой и невысокооплачиваемой работой сильно дорожат, так как найти вообще какую-либо работу для женщин в этом городе — проблема. В конце встречи швеи искренне благодарили Людмилу, желали её здоровья и всяческих благ. От первоначального напряжения не осталось и следа. Расставание закончилось шуткой. На вопрос хозяйки «какие будут просьбы, пожелания?» бойкая Валентина попросила:

— Оставьте нам этого красавца. У нас в коллективе много холостячек.

Все дружно рассмеялись, одобрив идею подруги. Людмила тоже не удержалась от смеха и, сохраняя шутливый тон, возразила:

— Не могу, девочки! Роман Петрович мне самой нужен.

Возвращаясь домой, Людмила предложила Роману пообедать в ресторане. Тот посмотрел на часы и сказал:

— Пара часов в запасе имеется. Можно и перекусить.

— Когда ты уже избавишься от этого Ярина? — с тяжёлым вздохом произнесла женщина. — Как же он надоел!

— Вроде бы послезавтра собирается улетать. Мне он надоел больше, но договор есть договор. В пять часов я должен быть у себя и ждать его звонка.

— А мне хотелось с тобой пообщаться в спокойной, непринуждённой обстановке.

— Двух часов тебе мало?

— А потанцевать! Эх ты, Криницын, Криницын, совсем уже отупел. Нет, надо было всё-таки тебя отдать на перевоспитание девчатам. Зря я пожадничала.

— Конечно, зря! — весело согласился Роман. — Там есть где развернуться.

— Я всегда подозревала, что ты бабник, Криницын, но не до такой же степени!

— Не наговаривай на меня, я скромный. Лучше скажи: ресторан отменяется?

— Ещё чего! Рули к «Агату». Там хорошо готовят и кабинет приличный имеется.

— «Агат» — тоже детище Гриневского?

— В этом городе все приличные заведения — дело рук Давида.

Кабинет в ресторане оказался более чем приличным. Отделанный полностью красным деревом, с шикарными креслами, обитыми кожей бордового цвета, и таким же диваном, он напоминал скорее будуар, чем комнату в питейном заведении. Окинув интерьер скептическим взглядом, Роман спросил:

— И часто тебе приходилось тут бывать?

— Не считала. А что?

— Нет, ничего, — плюхаясь на диван, сказал Криницын и, покачавшись на нём, добавил: — Хороший диван. Удобный.

— Оставь эти пошлые намёки при себе! — рассердилась Людмила. — А то я обижусь.

— Ладно, прости. Просто я не понимаю буржуев. Вот на кой тут этот диван, если не для…

— Ну хватит, Криницын! — взмолилась женщина. — Неужели ты не можешь просто расслабиться и наслаждаться жизнью? Обязательно надо что-то с чем-то сравнивать, примерять к своему образу жизни.

— Я сегодня видел женщин, которые смотрели на тебя, как на бога. У них одна мысль: не потерять работу. И у директоров, которых ты собрала, точно такая же мысль. Но женщины сидели в ситцевых косынках, а директора в «ролексах». Даже у этого сопляка, которого ты величала Андреем Давидовичем, на руке красовался «Патек Филипп». Самые дешёвые из этой серии стоят не меньше десяти штук зелени. Одни жируют, а другим хотя бы выжить.

— Надо же, ты и в марках часов разбираешься, — искренне восхитилась Людмила.

— Были у нас любители коллекционировать дорогие часы в качестве трофеев, — пояснил Роман. — Но меня вполне устраивали отечественные «Командирские». В каких я только передрягах с ними не был, а они идут, хоть бы что.

— О, теперь я знаю, что тебе подарить на день рождения! — радостно воскликнула бывшая жена.

— Не вздумай! Выплати лучше премию этим бедным женщинам. Я свои «Командирские» ни на какие «ролексы» не променяю.

В дверь постучал официант и попросил разрешения на сервировку стола. Получив добро, юноша стал заносить различные блюда. Откупорив бутылку с белым вином, он на треть наполнил два бокала и с поклоном удалился.