Статистическая вероятность любви с первого взгляда

Речь всего лишь об имени, и все-таки ей почему-то приятно. Может, из-за его акцента или из-за интереса в зеленых глазах. Так или иначе, что-то заставляет ее сердце биться быстрее, словно от удивления. Наверное, в этом все и дело – слишком все неожиданно. Она заранее боялась этой поездки и оказалась совершенно не готова к тому, что на пути может встретиться нечто хорошее.

– Огурчик есть не будешь? – спрашивает он.

Хедли, качнув головой, придвигает к нему через стол свою тарелку с маринованным огурцом. Оливер уничтожает его в два счета и снова откидывается на спинку стула.

– Была раньше в Лондоне?

– Нет, – отвечает она излишне резко.

Оливер смеется.

– Не настолько там плохо!

– Да, конечно, я понимаю. – Хедли прикусывает губу. – А ты живешь в Лондоне?

– Я там вырос.

– А где живешь сейчас?

– Наверное, в Коннектикуте. Я учусь в Йеле.

Хедли не может скрыть удивления.

– Правда?

– А что, непохоже?

– Нет, просто это так близко…

– Близко к чему?

Слова нечаянно вырвались, и теперь у Хедли горят щеки.

– К тому городу, где я живу. – Она торопится заговорить о другом. – А я по твоему акценту решила, что ты…

– Лондонский беспризорник?

Хедли, окончательно смутившись, трясет головой, а Оливер хохочет.

– Шучу! Я уже один год отучился.

– А почему домой не поехал на лето?

– Да так. Мне здесь нравится. Плюс еще я получил грант на летнюю научную практику, так что вроде как и обязан присутствовать.

– А что за практика?

– Я изучаю процесс ферментации майонеза.

– Неправда! – смеется Хедли.

Оливер хмурится.

– Правда! Это очень важное исследование. Знаешь ли ты, что двадцать четыре процента майонеза производят с добавлением ванильного мороженого?

– Действительно, серьезное открытие! – фыркает она. – Нет, а на самом деле что ты изучаешь?

Какой-то тип, проходя мимо, задевает ее с такой силой, что чуть стул не опрокидывает, и топает себе дальше, не извинившись.

Оливер усмехается:

– Проблемы перегруженности предприятий общественного питания в американских аэропортах.

– Не смеши! – Хедли встряхивает головой и оглядывается на забитый народом коридор. – Если бы ты на самом деле придумал, как справиться с этими толпами, я была бы рада. Ненавижу аэропорты!

– Правда? – спрашивает Оливер. – А мне нравится.

Хедли сперва решает, что он опять ее дразнит, но затем видит, что Оливер серьезен.

– Здорово, когда ты уже не здесь, но еще не там. Ждешь своего рейса и больше никуда не должен спешить. Просто… в подвешенном состоянии.

– Это, наверное, неплохо, – отзывается Хедли, теребя алюминиевое колечко на банке с содовой. – Если бы не столпотворение…

Оливер оглядывается через плечо.

– Ну, не всегда такая толкучка.

– Для меня – всегда.

На табло мигают зеленые надписи – многие сообщают об отмене или задержке рейса.

– Еще есть время, – говорит Оливер.

Хедли вздыхает.

– Знаю, просто я как раз опоздала на свой рейс. Получилась вроде как отсрочка казни.

– Какой рейс, предыдущий?

Она кивает.

– А свадьба когда?

– В полдень.

Оливер морщится.

– Трудно успеть.

– Я так и поняла. А когда та свадьба, на которую летишь ты?

Он отводит глаза.

– В два нужно быть в церкви.

– Ты успеваешь, все нормально.

– Угу, наверное, – отвечает он.

Они сидят и молчат, уставившись в стол. Вдруг у Оливера в кармане раздается приглушенный звонок. Он вытаскивает мобильник и напряженно смотрит на него. Телефон все звонит. Наконец Оливер вскакивает, словно принял какое-то решение.

– Надо все-таки ответить. Извини, – говорит он, отходя от стола.

Хедли машет рукой.

– Ничего страшного, иди!

Он пробирается между столиками, прижимая телефон к уху, весь как-то сгорбившись, и от этого кажется другим – словно был не тем Оливером, с которым она только что разговаривала. Интересно, кто ему звонит? Вдруг ей приходит в голову, что это может быть его девушка – умная, красивая студентка Йельского университета, которая носит стильные очки и темно-синий пиджак. Она-то ни за что не опоздает на самолет на четыре минуты!

Хедли сама удивляется тому, как энергично отпихивает эту мысль куда подальше.

Не позвонить ли ей тоже? Сообщить маме о смене рейса. Но от воспоминания о том, как они расстались, начинает неприятно сосать под ложечкой. До аэропорта ехали в каменном молчании, а потом еще обвинительная речь Хедли на стоянке. Иногда ее заносит, папа часто шутил, что она родилась без фильтра – но разве можно требовать от человека разумного поведения в день, которого боишься уже чуть ли не полгода?

Хедли с утра проснулась жутко напряженной. Шея и плечи затекли, в затылке билась тупая боль. Не только из-за свадьбы и предстоящей встречи с Шарлоттой, о которых она всеми силами старалась не думать. Просто в эти выходные их семья официально прекратит свое существование.

Хедли понимает, что жизнь – не фильм студии «Дисней». Родители не сойдутся снова. По правде говоря, ей этого уже и не хочется. Папа, как видно, счастлив, и мама вроде тоже не страдает. Она уже больше года встречается с местным зубным врачом, Харрисоном Дойлом. И все же свадьба поставит точку в конце предложения, которому еще не время заканчиваться, а Хедли не уверена, что готова стать этому свидетельницей.