Статский советник Евграф Тулин [сборник]

– Бог не без милости, человек не без счастья. Добрались по дороге. Она путь завсегда каждому укажет, кто ходить по ней желает и умеет. Мало-маненько устали, но к делу это не относится. Мы от его степенства Кита Юрьевича к тебе, Илья Прокопыч. Просит он объясниться, что за причуды такие? Три месяца мы на месяце[110] сидели и ждали. Все песни в ожидании твоей доброй воли и обещанного слова возгудали. Получили обещанное, только не обрадовались подарку. Всё думали и думали, может, перепутал нас с музланами московскими, степенный Илья Прокопыч? Может, не уважает нас? Может, прогневили мы его чем плохим, ненароком? Но не могли поверить в эту грусть-печаль! Поэтому Кит Юрьевич и говорит: «Навестите-ка его степенство. Спросите, чем мы перед ним провинились? Чем неудовольствие вызвали? Вроде не поперешничали, договор исполняли полностью». Вот мы и прибыли в намеченный день. Может, ответишь, хозяин? – тихо, но угрожающе, спросил один из трёх гостей, стоящих в лавке.

– Не могу понять, о чём вы говорите? Вины моей никакой нет перед вами. Перед уважаемым Китом я не виноват. За прошлый заказ с вами полностью рассчитался. Тридцать тысяч отдал, как и договаривались. Неужто не доставили? Самый доверенный приказчик прибыл и сказывался, что деньги в руки Киту Ивановичу отдал. Он их принял и расписку дал. Она у меня имеется, в надёжном месте схоронена. Так что, какие ко мне претензии? Или вы шутите? – уточнил хозяин, бегающие и испуганные глаза которого выдавали испуг.

– Нашей вины, Илья Прокопович, перед тобой тоже нет. Я тебе в прошлый раз товар доставил сполна. Договор мы с тобой обсудили. Нашли общее понимание. Но не всё получилось, как хотелось. Жизнь по-другому приказала думать. Так что твоя вина, на сегодня, перед нами имеется. Правильно ты говоришь, что деньги привезли. Так и было. Но только беда одна с ними, с этими деньгами. Когда мы дождались денег от тебя, взяли их в горсть, а в горсти дыра. Ошибка вышла. Деньги-то фальшивые прибыли. Мы, когда в Уфу их отвезли, по указу Кита Юрьевича, хотели в коммерческое дело вложить, чуть-чуть под полицмейстера не попали. Еле уговорили знакомого купца шум не поднимать. Что на это скажешь? – спросил старший, внимательно смотря в глаза хозяина.

– Не может быть этого, Бажен. Враньё и поклёп! Я честно коммерцию веду! Меня вся Москва знает, как добросовестного и порядочного коммерческого человека. Не желаете вести торговлю и торговый интерес со мной, тогда убирайтесь. Ступайте рыбу ловить на свой Ай. Дела с вами больше не веду, – ответил ювелир, тихо и медленно делая движения к лестнице, на второй этаж дома.

– Да ты не кипятись, Илья Прокопович. Мы тебе эти деньги обратно привезли. Вот, полюбуйся. А нам отдай Катькины золотые империалы. Тогда и обиды ни у кого не будет. Каждый при своём интересе останется. Мы согласны уйти со своим товаром. А тебе твои бумажки рисованные отдать, – с этими словами, старший, по имени Бажен, вытащил из-за пазухи свёрток и бросил его на высокий чайный столик, стоявший в гостиной, возле стены.

– Откуда я вам золотые монеты обратно возьму? Они же уже проданы! Чего мелите! – закричал ювелир.

– А нам это зачем знать? Ты нам деньгу обратно отдай и останемся в друзьях, – спокойно заявил гость по имени Бажен.

– Пошли вон отсюда, лапотники! Вы кому условия ставите? Я к самому обер-полицмейстеру вхож. Меня вся Москва знает! Попрошу кого надо и в порошок вас сотрут. Васька, иди сюда, встреть этих неуёмных гостей! – закричал хозяин.

На его широком, бабьем лице отразился гнев, жадность и страх одновременно. Прокричав свои слова, брызгая слюной, он медленно отодвигался от ночных гостей, всё ближе к лестнице второго этажа. При этом пытаясь запахнуть халат на огромном животе. Однако не получалось. Руки не слушались. Сам он был напуган и терял самообладание. Ювелир больше не пытался любезно разговаривать с гостями, как при начале встречи. Со второго этажа, по лестнице, сбежал приказчик, с револьверами в обоих руках и направил их на гостей. Все трое посетителей стояли спокойно и уверенно, внимательно смотря на хозяина лавки и приказчика. В глазах ночных гостей не было ни страха, ни удивления. Возможно, они ожидали подобную встречу. Только старший, из ночных гостей, посмотрел внимательно в глаза каждому из сопровождающих его товарищей, а затем перевёл взгляд на хозяина лавки.

– Пошли вон! Иначе застрелим всех и скажем, что ограбить пытались. Вот и всё. Это вам не у себя порядки строить. Пугачёвщину затеяли! Здесь порядки Московские, кто с деньгой, тот и человек! Империалы вам подавай. Я с вами сполна расплатился. Откуда я знаю, когда вы деньгу подменили и офальшивили, – вновь крикнул Илья Прокопыч, ободрённый появлением верного приказчика с револьверами.

– Вот ты как заговорил? А раннее любезный был, уважительный. Хлебом и солью встречал. Сейчас как бальчик по лавке разошёлся, стыдь у тебя в сердце и в душе.[111] Совести совсем нет. Предлагаю миром разойтись, а то плохо будет! – спокойно сказал старший ватаги.