Статский советник Евграф Тулин [сборник]

Наступил март 1774 года. В столице «Империи», Бердской слободе, было относительно тихо. «Император» бился в сражениях под Татищевой крепостью, в шестидесяти верстах от Оренбурга. Знающие люди говорили, что туда пришло больше семи тысяч регулярных войск под предводительством двух генералов Екатерины. Прям из Санкт-Петербурга. Основные силы «Императорского» войска ушли под стены крепостицы. Там решалась судьба «Империи». Хлопуша оставался в слободе на хозяйстве и был первым по положению в «столице». После тайного поручения по чеканки денег, которое он выполнил в срок, отношение к нему со стороны Пугачёва-«Императора» улучшилось. Он доверял ему полностью. Постоянно привлекал на все посиделки, военные советы и присутствия. Начеканить удалось и золотых червонцев, и империалов достойно. Однажды, полковник Хлопуша под покровом ночи тайно привёз и особый груз. Для народа. Семнадцать бочек медных монет. На каждой имелась надпись на латыни: «Воскрес и мщу». «Государь» их разбрасывал народу, не жалея. Чем вызывал особую любовь и веру у необразованного люда. Многие в народе считали, что если есть своя деньга у «Государя», тогда он точно настоящий «Император». Потому, как только у императора может быть своя монета и свой чеканный двор. Эти медные деньги никогда не заканчивались. Как только запас подходил к концу, Хлопуша ездил на Авзяно-Петровские заводы и привозил новую партию. Там монеты не прекращая чеканил бывший заводской приказчик Лысый с подручными, в тайной пещере. Ему платили исправно, золотом. Своим положением Лысый был доволен, предан делу Пугачёва. Кроме того, свою грань он уже перешёл сполна. Деваться ему было некуда. Для одного государства-империи являлся преступником, а для другого – управляющим монетным двором. Хлопуша, каждый раз приезжая к нему гостил по долгу. Наслаждаясь беседами, хорошей водкой и покоем. Лысого он считал своим надёжным другом и об этом не раз говорил Пугачёву, убеждая его в преданности бывшего приказчика делу «Императора». Если бы не Хлопуша, может и не было бы того в живых. Потому как знал Ванька Лысый большую тайну. За такие знания обычно голову теряют быстро. Кроме того, полковнику Хлопуше несколько раз удалось обеспечить войско огненным припасом и пушками с многих заводов Урала. За что он был неоднократно похвален, награждён и обласкан. Сейчас, в период больших боёв, его оставили в столице, завоёванной «Империи» – Бердской слободе, доверив охрану окрестностей. Его полк стоял в караулах вокруг слободы и в самих Бердах.

Все ждали новостей. Но их всё не было. К вечеру на улицах слободы раздался шум. В дверь избы, где проживал Хлопуша, громко постучались.

– Чего надо? Сейчас открою. Кого чёрт принёс, на ночь глядя? – громко крикнул Хлопуша, вставая с кровати и быстро направляясь к двери.

Полковник открыл дверь и в избу вошёл один из доверенных полковых солдат. Был он с Авзяно-Петровских заводов. Бывший приписной крестьянин бар и заводчиков Демидовых. Звали его Матвей. Росточка малого, но ответственностью великий.

– Это я, батюшка. Не ругай. Доложиться хочу, – ответил запыхавшийся крестьянин, войдя во внутрь маленькой избы.

Его Хлопуша привечал за преданность. Полк у бывшего каторжника был сплошь из работных людей, воинскому делу не обученный, поэтому особой дисциплиной не отличался. Пока казаки воевали на передовых рубежах, его людишки охраняли награбленное и припасы, обеспечивая надёжный тыл.

– Говори, что случилось. Ты же на посту должен стоять. Как здесь оказался? – спросил удивлённый атаман-полковник Хлопуша.

– В село въехала полусотня гвардионов во главе с сотником Якимом Давилиным, командиром гвардиона. За ней вошла ещё одна, обычная, но казацкая. Люди усталые и злые. Кони измотаны долгой и тяжёлой дорогой. Со всех постов в Бердах наших полковых палками выгнали. Другие на караулы стали. Яицкие казаки, что особо к Государю приближены. Приказали по избам идти нам. Сказывали, что боле хлопушины солдаты без надобности. Мы с постов и ушли. Я вот к тебе, батюшка, доложиться. Может, что не так сделали? – ответил испуганный крестьянин.

– Всё так, Матвей. Всё правильно ты сделал. Если Яицкие здесь, тогда и Государь прибыл. Иди, я сам разберусь, – сказал полковник Хлопуша, сам особо не понимая в чём дело.

– Что, мы больше и не нужны совсем? А как же быть? – вновь спросил, не желающий уходить без ответа, крестьянин Матвей.

– Иди, сказал. Сам разберусь. Не твоего ума дело. Так Государь приказал, – с этими словами Хлопуша проводил сослуживца и стал собираться к «Императору».