Статус D

Голос был тот самый — из моих снов. Тот, что я последние годы все не мог толком вспомнить. Помнил лишь ощущения от этого голоса. Тепло. Спокойствие. Забота.

Мне будто двинули под дых — я едва не упал на колени, хватаясь за скованную спазмом грудную клетку. Хватая воздух ртом, как выброшенная из аквариума рыбешка, я с ужасом понял, что опять с трудом выговариваю слова. Глаза застилала мутная пелена, и я не сразу сообразил, что это слезы.

— Ч-что это? Н-нет… Н-не м-может… б-быть…

Странное существо оставалось неподвижно и больше не издавало ни звука. А на угольно-черном фоне искрилась составленная из крошечных огоньков ящерка, изогнувшаяся буквой S.

Глава 40

Серебристый флайкар, приземлившийся на посадочную площадку рядом с головным офисом «Blue Ocean», из-за тонировки был похож на огромную каплю ртути. От площадки к входу в здание вела белоснежная дорожка, пролегающая через безукоризненный зеленый газон. Ровно подстриженные кусты выстроились вдоль дорожки почетным караулом, скрывая тщательно замаскированные камеры наблюдения и миниатюрные турели, прячущиеся под слоем дерна. У самого входа — скорее дань традиции, чем реальная необходимость — дежурили секьюрити в дорогих костюмах поверх бронежилетов. Их было двое, и они был похожи друг на друга, как две микросхемы, сошедшие с одного конвейера.

— Второй прибыл, — синхронно раздалось в ушных имплантах у обоих.

Флайкар занял ближайшее к входу место, на остальных уже красовалось полдюжины других машин, одна другой дороже. Двери довольно долго не открывались, и секьюрити успели едва заметно переглянуться. Наконец, в монолитной конструкции машины образовалась прямоугольная трещина, и створка двери плавно отъехала вверх, открывая взгляду богато отделанные внутренности.

Флайкар принадлежал тому, кого во внутреннем регламенте связи именовали «вторым» — президент корпорации Джастин Майлз. Однако вместо него появился мрачный тип с бугристым от застарелых шрамов черепом, обритым наголо, и с неестественно массивным правым бедром. Бионический протез со встроенной бедренной кобурой.

— Дайсон… — прошелестели шепотки по внутренней связи.

Глава службы безопасности корпорации, а до недавнего времени — личный телохранитель её основателя, Конрада Майлза, мало менялся на протяжении последнего десятка лет. Кажется, даже его допотопный темный плащ со стоячим воротником был один и тот же, как и не менее старомодный костюм-тройка с серебристым галстуком поверх черной рубашки. Ходили слухи, что он примерно одного возраста с Майлзом-старшим, то есть давно перешагнул за столетний юбилей. Вот только Майлз не приемлет бионику и пытается продлить жизнь бесконечными пересадками клонируемых органов. А в его телохранителе, похоже, уже вообще мало что осталось от человека.

Однако Дайсон все еще на ногах, в то время как Майлз, съедаемый изнутри какой-то экзотической разновидностью рака, превратился в развалину. Управление корпорацией он передал своему непутевому сынку. К счастью, помимо него, есть еще совет директоров, который не даст натворить глупостей.

Майлз-младший, наконец, появился из недр флайкара с бутылкой воды в руках. Это был черноволосый загорелый мужчина лет тридцати. Вид у него был изрядно помятый и, мягко говоря, не вписывался в деловой этикет. Белоснежные кроссовки со светящимися вставками, белая мятая рубашка, расстегнутая на груди, дырявые джинсы с целой гирляндой каких-то украшений, свисающей сбоку с пояса. Прикид больше подходящий для вечеринки, чем для очного собрания совета директоров.

Морщась от солнечного света, молодой человек опустил на глаза зеркальные очки и сделал несколько жадных глотков из бутылки. Потом приложил ее к виску. Взгляд его упал на роскошный старомодный электрокар, стоящий на парковке чуть поодаль.

— Отец что, тоже здесь? — встревожено обернулся он к Дайсону.

Тот сдержанно кивнул. Выражение его лица можно было назвать презрительно-мрачным и даже неуважительным по отношению к боссу, но это было обманчивым впечатлением. Просто это лицо, больше похожее на вырезанную из дерева маску, уже давно не было способно на какое-либо другое выражение. О том, что телохранитель еще окончательно не превратился в киборга, напоминали лишь глаза. Под тяжелыми складками век поблескивал внимательный и все еще цепкий, как рыболовный крючок, взгляд.

Майлз-младший заметно занервничал. Кое-как причесал пятерней взъерошенные темные волосы, по дороге к зданию еще несколько раз прикладывался к бутылке. Пустую небрежно отбросил в кусты.

Прозрачные двери распахнулись, пропуская двоих в просторный светлый холл. Здесь было заметно прохладнее, чем снаружи, и благодаря системе климат-контроля в воздухе даже чувствовалось дыхание свежего соленого бриза, хотя до ближайшего побережья было далеко.

— Зачем он-то приехал? — спросил Майлз-младший на ходу. — В его состоянии… Я что, сам не справлюсь? Могли бы ему запись какую-нибудь передать… А, хотя нет, не будет же записей. Дурацкие шпионские игры! Да еще и в такую рань… Ты чего молчишь? Не слушаешь меня совсем?