Статус. Почему мы объединяемся, конкурируем и уничтожаем друг друга

Его движение встретило одобрение и поддержку элиты в лице местных правителей: королей, принцев и герцогов. Он также воспользовался новейшими технологиями. Написанное Лютером распространялось далеко и быстро благодаря печатному станку. С 1517 по 1520 год разошлось более 300 тысяч экземпляров его книг, памфлетов и листовок. Он и другие мыслители, среди которых знаменитый Жан Кальвин, во многом были не согласны друг с другом, но в конце концов возникла новая форма христианской игры для «протестантов». В этой игре действовал набор пересмотренных правил и символов, единый для сосредоточенных на успехе игроков из города, университета, профессиональной гильдии и с рынка.

Жизнь перестала быть для протестантов суровым испытанием на пути в рай или в ад. Бог уже знает, чем все закончится для конкретного человека. Верующие должны искать подсказки, чтобы понять, спасены они или обречены: признаки «статуса избранного» можно обнаружить в поведении человека, например в добродетельной и трезвой жизни, а также в накоплении богатства и обретении статуса в земной жизни. Про верующих говорили, что у них есть личное «призвание». Бог наделил их особыми талантами, которые они должны стараться использовать по максимуму, выбрав правильную профессию или род занятий, а затем усердно работая. Усердие и самодисциплина в свободно выбранной игре позволяют божьему дару расцвести. Игра в личный успех становится священной и превращается в акт почитания Бога. Заглянув на несколько сотен лет назад, мы можем увидеть эти культурные новшества в истинном свете – как большой шаг к современности.

Но на этом изменения не остановились. В отношениях христианина с Богом больше не участвовали элитарные посредники из числа духовенства. «Все мы в равной степени священники», – писал Лютер. Игроки учились сами читать Библию, переведенную с латыни. Святой добродетелью стали считать образование: чтение не просто поощрялось, оно стало фундаментальным правилом игры, необходимым для развития нравственности и установления личных отношений с Богом. Одно это изменение правила, судя по всему, спровоцировало дальнейшие масштабные изменения нашей психологии. И, если верить ученым, перемены были фундаментальны. Проведенный Генрихом анализ показал, что уровень грамотности рос «быстрее всего в странах, где закрепился протестантизм». Спустя несколько веков после смерти Лютера чем больше в стране было протестантов – тем выше в ней был уровень грамотности.

Пересмотренная протестантами религия быстро распространилась по всей Западной Европе среди относительно эгоцентричных игроков, вымотанных тревогой по поводу собственного спасения и больше не готовых, чтобы их обманывали и оскорбляли церковные элиты. Народный гнев того времени ясно виден в антиклерикальной пропаганде, изображавшей монахов в виде волков, священников как демонов, а папу в обличье дракона. В одной деревне в Кембриджшире в 1520-е мужчина, встретив священника со свежевыбритой головой, «зачерпнул лопатой коровьего навоза и вывалил ему на темя, сопровождая все это словами: „Ты и такие, как ты, очень скоро будете рады спрятать свои тонзуры, а не выставлять их напоказ“». Церковь разделилась. Католики и протестанты стали воевать и кое-где воюют до сих пор.

Но игры добродетели все еще определяли повседневность. Какой бы радикально новой ни казалась игра протестантов, для этих глубоко религиозных людей «успех» не был отделен от «добродетели», а являлся ее продолжением. Они присваивали статус за демонстрацию компетентности, но все еще в контексте христианской игры добродетели. В конце концов, шла ли речь о священниках, епископах и папах или о принцах, герцогах и королях, это все равно были игры послушания и долга. Если новые, ориентированные на успех игроки хотели когда-нибудь одолеть косные власти, им требовалось сформировать собственную властную элиту. Что они и делали, становясь богатыми.