Статус: все сложно

– Значит, с ним ты вообще не трахалась? А с кем тогда?

– Я ответила "действие", Навицкий!

– Хорошо.

Он бросает меня на кровать и накидывается сверху. Мы смеемся. Как-то сумели выбраться из этого конфликта полу-живыми. Глеб снова меня целует, а я пытаюсь увернуться, потому что становится щекотно.

Он проводит рукой вдоль тела и переходит на чувствительную часть бедра. Я начинаю подрагивать. Его касания всегда на грани чувственности и огня, что распаляется внизу живота все ярче и ярче.

– Значит, действие, да?

– Действие.

– Любое?

– Боже, Навицкий, мне кажется, я знаю, что ты сейчас попросишь… – прикрываю глаза, а передо мной уже пошлые картинки, который заводят и возбуждают.

– И что же? – поцелуи ведет вдоль шеи, опускается к груди и накрывает ртом один сосок. Приятное покалывание, и я силюсь свести ноги вместе. Возбуждение прокатывается по всему телу.

Он вводит сразу два пальца и медленно начинает ими двигать. Языком обводит другой сосок и захватывает его в рот. Зажмуриваюсь от удовольствия. Говорю что-то невнятное, сумбурное. Мысли оставляют меня.

– Черт, Навицкий, быстрее.

– Быстрее?

Он находит еще один квадратик у меня в тумбочке. Хорошо, что еще не задал вопрос, откуда они там, и надевает защиту. От картинки перед глазами собирается слюна. Если он сейчас попросит сделать ему минет, я соглашусь. Его порочный взгляд заводит. Я облизываю губы и опускаю взгляд на его член. В прошлый раз я старалась сдерживать улыбку. А сейчас не хочу. Улыбаюсь, потому что мне нравится. Мне он весь нравится. Сильный, красивый, мужественный.

Он входит в меня одним толчок. И я выгибаюсь дугой. Совсем легкая боль окольцовывает от такого проникновения, и я зажмуриваю глаза. Втягиваю воздух медленно. И так же выдыхаю. Глеб не торопится. Не двигается, и я чувствую как он напряжен. Под пальцами слегка перекатываются его стальные мышцы, а я готова зацеловать каждый кубик на прессе, каждую мышцу на теле. Вывести языком свое имя.

– Я в порядке…

Движения медленные, хоть я и просила о большем. И Глеб ждет пока я привыкну. Только неспешные поцелуи в губы. Потом покрывает ими чувствительную шею, слегка покусывает и засасывает тонкую кожу. Шиплю. На ней теперь останется след.

Он ускоряется, когда почувствовал, что можно. Дыхание учащается, а квартиру наполняют пошлые звуки слияния двух тел.

– Тебе правда так нужен этот развод? – голос доносится откуда-то издалека. Он не может принадлежать Глебу.

Все, о чем я сейчас могу думать, что теплая волна исходит из центра. Через мгновение я почувствую легкую судорогу и долгожданную развязку. Но Навицкий будто знал, когда именно задать свой вопрос. Волна отступает. Вот уже я вижу песчаное дно и несколько ракушек. Тепла нет, а судорога так и не заканчивается оргазмом. Мне должно быть сейчас хорошо. Даже больше, по телу должен был пройти разряд, такой долгожданный и охватывающий все мое тело.

– Бл*ть, Навицкий! – я отталкиваю его от себя.

Глеб не отстраняется, только теснее прижимается. Мое лицо в его руках. Он изучает меня, мой взгляд. У самого пляшут дикие чертята. Дышим часто. У каждого какая-то предоргазменная конвульсия. Мы оба на краю бездны, но упасть не можем, нас удерживают еще на обрыве.

Целует глубоко и влажно, проводит языком по зубам и затем сплетается с моим.

Глеб разворачивает меня и ставит на четвереньки. Руки фиксирует и не дает сделать и крохотного движения. Я обездвижена и в полной его власти. Мне кажется, так было всегда, просто все поставили паузу.

Входит одним толчком. Мощные, но короткие и каждый снова возносит на вершину. Приятная теплая волна возвращается, она заставляет нежиться и получать удовольствие. Маленькие разряды тока покалывают.

– Просто ответь, да или нет, – шепчет мне на ухо.

Приподнимает меня, и моя спина касается его влажного от пота торса. Движения не прекращает. Мучает и терзает меня, а я покорно позволяю ему это делать. Потому что эта мука – самая сладкая и желанная.

– Это что-то изменит?

Рука на груди, а пальцы перекатывают сосок. Еще один разряд тока внизу. Я сжимаю мышцы, понимаю, что следует потом. Оглушительная волна, которая накроет с головой.

Оргазм смывает меня с земли. Это уже не долбанная теплая волна, это цунами, от которого захлебываешься, потому что весь воздух остался на поверхности, а ты начинаешь тонуть в этой страсти, безумии и экстазе.

Глеб кончает, уткнувшись мне в шею. Дыхание тяжелое и частое. Он слегка прикусывает кожу. Меня еще немного потряхивает. Ног, как и рук, не чувствую. Веревочки, что тянутся вдоль тела. На коже ощущаю испарину, а в горле пересохло от частых стонов и бессмысленных попыток вдохнуть спасительный кислород.

Глеб рядом и не сдвинулся ни на крошечный сантиметр. Его тело слилось с моим. Как в танце. Это не сцена. Но мы словно едины. Отсоедините одного, и все рухнет.

Он гладит мою шею, грудь, живот, потом опять поднимается наверх. Короткие поцелуи, которые ставят многоточие в нашем экспромте.

– Ты просишь меня ответить, – слова выговариваю с трудом, голос низкий и хриплый, – но не знаешь, зачем тебе нужен этот ответ.

Глава 30

Мила.