Статус: все сложно

– Нет, – Глеб грустно хмыкнул и подарил скромную улыбку.

– Тогда почему, Глеб? Почему ты не можешь сесть за руль машины и участвовать в гонках?

– Мила, – прошипел он. Это его боль, больная точка, рана, на которую я нажала, разворошила, посыпала солью.

– Глеб. У нас правила, – решаю я идти до конца. Мне нужен его ответ, – Почему ты избегаешь этой темы? Почему ты избегаешь гонок? Правда или действие?

Глеб всматривается в меня, не веря, что я решилась на такой шаг. А я просто не хочу, чтобы между нами были стены из тайн, прошлых недоговоренностей, которые мы скрываем всеми возможными способами. Я отсчитываю секунды про себя. Глеб молчит, уставился на меня как на диковинную игрушку. Губы сжал в одну тонкую линию. Чувствую волны гнева. Они идут от него. Но он пытается сдерживаться.

– Действие, Мила.

Глеб пытается отпихнуть меня, чтобы снова скрыться от меня за очередной чашкой кофе или просто отойти на расстояние, что и так скоро нас разделит. Лишь бы не быть рядом, не смотреть мне в глаза.

Не даю, удерживаю всеми возможными силами. Просто повисла на нем.

– Пусти!

– Нет. Не пущу.

– Мила!

– Ты сейчас снова уйдешь, останешься один и будешь переживать в одиночестве. Глеб, это была наша ошибка. Мы решили, что сильные и справимся сами. Но это не так. Человек нуждается в другом человеке. Нам всегда нужны поддержка, понимание и тепло. И пока мы это с тобой не поймем, ничего не изменится. И мы с тобой не изменимся. Даже нет смысла что-то менять в наших жизнях, – говорю на одном дыхании. Я боюсь, что он меня прервет. Грубо заткнет, как тогда. Но Глеб просто смотрит на меня и ни слова не произносит. Только часто дышит. – Я тебя спрашивала, остановил бы ты меня? Ты сказал нет. Теперь спроси это меня.

Он опять молчит. Молчание давит. И мне больно.

– Глеб? – умоляю.

– Ты бы осталась?

– Да. Я бы осталась, Глеб.

Он обнимает меня, и я кладу голову ему на грудь, чтобы слушать стук его сердца. Он частый-частый. И хочется его успокоить, сказать, что все наладится.

– Ты мне так и не расскажешь?

– Я выбрал действие, Милка. Не торопи. Пытаться вытянуть слова, когда человек не готов делиться, тоже ошибка, помни.

Коротко целую его и трусь щекой о его щетину. Мне нравится ее колкость, она оставляет красные следы.

– Зато теперь я придумываю, что будем делать, – маленькая победоносная улыбка.

– Скажу сразу, танцевать я ничего не буду.

– Это было бы банально, Глеб Навицкий. Но ты знаешь, я уже кое-что придумала. Тебе понравится, обещаю.

– Мила… – голос осторожный. Он словно пытается меня о чем-то предостеречь. Я превращаюсь в слух. – Только никаких машин и гонок, хорошо?

Даю себе несколько секунд. Именно они позволяют мне понять, что с ним происходит и произошло.

– Обещаю.

Глава 36

Мила.

Закрываю за собой входную дверь и оседаю на пол. Улыбка не сходит с моего лица. Мне не хочется двигаться, не хочется разбирать сумку. В мыслях я все еще там, на нашем острове. Он все-таки нерайский. Но именно он оголил мои чувства и показал их мне. Открыл. Ведь все было спрятано очень глубоко и далеко, в самый тихий и укромный уголок. Сверху они были присыпаны пылью обид и припорошены разочарованием.

А сейчас…

Я призналась ему. Ведь никогда прежде слова любви не слетали с моих губ. Глеб читал мои воспоминания, я говорила о ней в прошлом как нечто завершенное и забытое. Какая глупая я была. У моей любви нет прошлого.

Я люблю его. Такие простые слова, легкие. Но так тяжело мне дались. Хотя не так. Мне было тяжело признать, что чувство все еще живо. А как только я произнесла их, словно крылья расправила и взлетела. Это уже не пируэт, не фуэте. Это больше. Это полет.

Ненавязчивая мелодия раздается из моей сумки. Все это время я даже забыла про такую вещь как телефон. Там Зойка, очевидно, хочет узнать как все прошло. Не удивлюсь, если она уже в пути ко мне. Как обычно, они встретились с Соней и поехали ко мне.

– Алло.

– Мила? Еще немного, и я забуду твой голос, – на заднем фоне слышен Сонин голос, что-то недовольное восклицает.

– Простите меня, девчонки, так вышло, что…. – замолкаю. Вышло что? Что я снова с Глебом? Что снова получила травму и не могу танцевать? Но несмотря на все это, я чувствую себя как никогда счастливой и живой. Обычно это предвестник того, что скоро пойдет все по наклонной.

– Мы можем встретиться?

– Конечно, приезжайте ко мне!

Мы быстро прощаемся, а я беру себя в руки и все-таки поднимаюсь на ноги. Они немного затекли, поэтому передвигаюсь медленно. Все еще с глупой улыбкой на лице.

Рутинные движения, которые, говорят, привносят нашим дням смысл. Так глупо. Как мытье посуды может привнести смысл в мой день? От этого есть только одна польза – чистая посуда.

Поливаю цветы. Любуюсь своей мухоловкой. Я поставила ее на южное окно, как и говорил Глеб. Растение ведь очень любит солнце.

Даже не заметила, как зазвонил домофон. Открываю не спрашивая, кто там.

Девчонки вламываются ко мне. Зойка первая кидается на меня и обнимает. Разве что не целует в щеки. Такая радостная. Ее рыжие локоны щекочут кожу и задевают нос, что хочется чихнуть.