Статус: все сложно

Вдоль аллеи идет пара: мужчина и женщина. Из-за скудного освещения сложно определить возраст. Женщина что-то оживленно доказывает тому мужчине. Голос громкий, довольно высокий. Она словно читает ему нотацию как непослушному мальчишке. Стало даже жалко. Поворачиваю голову вправо. Кречетов наблюдает за ними, внимательно и не отрываясь. Мы словно тайные зрители этого спектакля.

Мужчина слегка отстает от своей женщины. Потом она резко останавливается и смотрит с укоризной. Картина печальная. И грустная. А потом уходят. Оставляя после себя неприятный осадок.

Кречетов хотел, чтобы мы подслушали их разговор. Мерзко на душе от этого. Никогда не любил быть свидетелем чужих ссор. Словно искупался в помоях.

– И зачем это было нужно?

– Ты так и не понял?

– Честно говоря, нет.

– Хорошо, объясню. Точнее расскажу тебе их историю, какой увидел ее я. Перед нами был мужчина, он по всей видимости работает в какой-то компании. Назовем ее просто “Компания N”. Трудится на благо нашей родины и на благосостояние своей семьи. Стандартная ситуация, ничего необычного. Но его женщина решила провести этот вечер с ним вместе, вдвоем. Повод нам неизвестен. И тут вмешался случай: у него не получилось. Работа оказалась важнее. Из-за этого сорвались их планы, а именно поход в театр. Следствие – испорченное настроение, невкусная еда в ресторане и чувство вины. Он – вина всему произошедшему. Понимаешь?

– Не особо.

– Он решил, что в ответе за ее настроение, за еду в ресторане, за свое непредвиденные обстоятельства на работе. И винит себя во всем этом. Но это не так.

– Ты сравниваешь аварию и рядовую бытовую ситуацию? – начинаю злиться.

– Я показываю тебе, как может выглядеть чувство вины и откуда оно может взяться. Не самый удачный пример, но уж какой попался. Суть от этого не меняется, Глеб. Тот мужчина винит себя в том, в чем не виноват. Иногда вмешивается случай.

– Что ж так сложно то? – зарываюсь пальцами в волосах.

– После виски должно же быть легче, нет?

Мы просидели так еще какое-то время. Обсуждали и это пресловутое чувство вины, что гниет внутри меня и на дает жить. Ведь с гноем внутри дышать, радоваться, просто быть – тяжело. Оно тянет. Потом говорили про гонки и предстоящий сезон. Оказывается, Кречетов не такой уж и дилетант в этом, как мне могло показаться. Макс реально разбирается в этом. Даже проскользнула мысль проехаться с ним. Потому что он придает легкость. А еще уверенность в своих силах. Всего лишь своими словами. Да черт, даже голосом. Какой-то бред, знаю. Но действует. На меня это действует.

– Спасибо, Макс.

– Да ладно. Ты выслушал меня. Я это ценю. И для меня это тоже, – он раздумывает над следующим словом, подбирает, – очень важно. Обычно слушаю я, – улыбается, по-доброму так, что нельзя не вернуть ему эту доброту.

– Интересно бывает?

– А то. Есть у меня одна балеринка, – и смотрит так выжидательно, хитро и с прищуром. Ждет моей реакцией, которую уже не скрыть: напрягаюсь и ладони сжал в кулаки.

– Красивая?

– Угу, – глаза в глаза. Мы словно хищники в саванне. Как быстро поменялись роли. Я больше не чувствую себя слабым, да и Кречетов сильный противник. Сначала помогали друг другу в бою против врагов, а сейчас готовы вгрызться в глотку другому.

– И … бл*ть, – прикрываю глаза. Чертова ревность снова набирает обороты и вырывается на первый план, – у тебя было с ней что?

– А что?

Челюсти сцепил. Слышу скрежет. Он как неисправленные тормоза на заледеневшей дороге: скрипят, звук мерзкий и режет по ушам. А перед глазами пелена. Злость сквозит в каждом движении. Подхожу ближе.

– Кречетов, не провоцируй, – и снова его этот прищур. Фирменный, полагаю.

– Не было, Навицкий! – шумно выдыхаю. Уверен, что не врет.

Разворачиваюсь и ухожу.

– Эй, Нава! – очень странно слышать мое прозвище от него. Он и правда провоцирует меня и выводит на эмоции. Вопрос: какого хрена? Что добивается? – Но ножки у нее зачет, да? И задница охрененная!

Я не оборачиваюсь, иду вперед. Если обернусь и подойду к нему, просто вмажу.

Глава 38

Мила.

– Ну и куда мы направляемся? – Глеб едет за мной следом. Общаемся по телефону. Я обещала сюрприз, готовилась к нему.

– Узнаешь. Сейчас будет поворот налево. Не пропусти.

– Оу, звучит скверно, не находишь?

Волнуюсь, что мое “действие” ему не понравится. Он подумает, что я сошла с ума, развернется и уедет. От этого присутствует какая-то растерянность. Не могу собрать себя, словно я разбросанная на мелкие детали игрушка.

Локация отмечена в навигаторе, но я все равно умудряюсь повернуть не туда, а на какую-то заросшую тропинку, ведущую в полуразрушенную деревню. До места добираемся позже назначенного времени. Теперь к растерянности присоединяется жуткое беспокойство.

Из машины выходим одновременно, смотрим друг на друга. На моем ни тени улыбки. Она сейчас не к месту. Будет выглядеть фальшиво и наигранно. А Глеб наоборот рад. Нежно целует в щеку, оставляет влажный след, а потом почему-то вытирает.

– Ну рассказывай, балеринка, куда меня привезла? Пейнтбол? Стрельба из лука? Какой-нибудь квест? Обстановочка тут так себе.