Статус: все сложно

— Вчера была классная игра.

— Спасибо. Надеюсь, тебе было не скучно.

— Нисколько. Правда, я ничего в ней не поняла.

— Ну, кто выиграл хоть поняла?

— Эй, я не настолько глупая!

Алиса рассмеялась, видя, что Макс, сидящий напротив, улыбается. Он над ней подтрунивал, и ей это нравилось. И нравилось проводить с ним этот первый вечер наедине в одном из ресторанчиков в центре города. Как будто первое свидание, во время которого она даже думать забыла о том, что он уже её трахал. Да ещё и не один.

— Расскажешь о себе? — неожиданно попросил он.

— Что именно?

— Всё, что захочешь. Чем увлекаешься? Чем занимаешься? Всё.

— Это будет очень скучное повествование.

— Да и я парень не слишком весёлый, как ты уже заметила.

Это не было правдой. Нет, Макс не изображал из себя клоуна, не паясничал, был скорее замкнутым и излишне серьёзным. Таким… обстоятельным. Но это не отталкивало. Напротив.

— Я… только не смейся.

— Не буду.

— Я пишу книги. Ими и увлекаюсь. Ими и занимаюсь.

— Почему должен смеяться?

— Потому что это любовные романы.

— И?

— И там рассказывается о том, кто, куда и как трахнул главную героиню.

— Только главную? Почему остальным не перепадает такого счастья?

— Макс!

— Я шучу. Но всё равно не понимаю, почему я должен смеяться над любовными романами.

— Ну… не смеяться. Относиться снисходительно.

— Неа. Я ими не увлекаюсь, не подумай. Но и не считаю правильным относиться снисходительно к тому, чем занимаются другими.

— М… Это круто.

— Наверное. Так что там с героиней, которую куда-то трахают?

Он сдерживал улыбку — Алиса видела это. Но по тому, как потемнели его глаза, поняла, что Макс задаёт этот вопрос не просто так. Намекает на ту ночь? Вряд ли. Скорее — на логичное продолжение их вечера.

— А что с ней? Ей это очень нравится.

— Да? Это хорошо. Люблю, когда героиням хорошо после траха.

— Кхм.

Нет, братья определённо сговорились свести её с ума. Сначала один, потом другой. Делали это совершенно по-разному, но результат был примерно одинаковый.

— Что?

— Ничего. Расскажешь и ты о себе?

— Ты же читала старину-Гугла.

— Ну, это не то.

— Вряд ли могу знать о себе что-то большее, чем он.

— Ну… Мне же интересно.

— Основное ты знаешь. Вратарь местного клуба. Всю жизнь, лет с пяти, посвятил хоккею. Не женат, тридцать два года. Не был, не участвовал, не привлекался.

— Это радует. А твои родители?

— Развелись, когда я был совсем маленьким. Отец уехал. Мать осталась в Питере.

— А почему Марк в штатах, а ты здесь?

— Мы не будем говорить о Марке.

Он неожиданно отстранился. Не физически, но Алисе хватило ума это понять. С силой сжал челюсти, бросил на стол салфетку.

Она ступила на ту территорию, куда ей хода не было. Никаких разговоров о Марке, хорошо.

— Прости.

— Да нет. Это ты прости. Просто не хочу о брате.

— Договорились.

Алиса отвела глаза от Макса, вяло ковыряясь в тарелке с остывшим горячим. Ей не было обидно, да и неприятно тоже не было. Скорее, испытывала тревожное ощущение, что Макс закроется. Её и так не покидало чувство, что она вынуждена к нему пробиваться. А уж когда к этому чувству присоединилось ощущение хождения по минному полю, жизнь её легче не стала.

— Извини. Ты здесь не при чём.

— Знаю.

Она вновь посмотрела на Макса и мягко улыбнулась, давая понять, что всё в порядке и ничего не произошло. И по его взгляду, в котором сквозила встревоженность, поняла, что он тоже волнуется.

— Ты десерт будешь? — задал он вопрос на нейтральную тему, и Алиса решилась.

Облокотилась на стол, подаваясь к нему. Она его хотела. И могла поспорить на что угодно — Макс хотел её тоже.

— Какой предложишь?

— Мороженое.

— С кислинкой?

— Нравится такое?

— Нравится.

— Тогда его. И не здесь. Поехали.

Ему даже удалось спокойно довести машину до Крестовского, также спокойно открыть Алисе дверь, подать руку и добраться до дома. Стояк распирал джинсы, а от картинок, где он уже трахнул девушку во всех возможных и невозможных позах, в голове помутилось.

Он и представить не мог, что упоминание Марка во время ужина настолько его взбесит. До белых точек перед глазами, до белых костяшек на сжавшихся в кулаки руках. До бешеного пульса и шума в ушах. Злость накрыла с головой, вобрала в такой тугой кокон, что и сделать следующий вдох Макс мог с трудом.

Он хотел Алису. Хотел бы её даже если бы она не вспомнила о Марке. Но теперь желание, приправленное этим бешенством, стало непреодолимым.

Макс представлял, как будет брать Алису. Как выбьет из неё ударами бёдер все воспоминания о его брате. Будет слизывать крики, переходящие в усталые стоны, с её губ. Он не оставит ни одной возможности помнить. Ни единого шанса сравнивать. Он просто не оставит ей мыслей о Марке.

Едва дверь за ним закрылась, как он дёрнул Алису к себе за руку. Развернул и набросился на её губы. Жадно сминая их, врываясь языком в её рот. Спиной вжал в стену, собой — вжался в неё.

Она должна быть окутана только его запахом. Помнить только о его прикосновениях. Должна хотеть только Макса. И Алиса ответила — сразу, в ту же секунду, будто только и ждала этого поцелуя и этих прикосновений.