Статус: все сложно

Поздравляя брата и его новоиспечённую жену, он не испытывал ровным счётом ничего из тех эмоций, которых ожидал от себя буквально вчера вечером, в преддверии свадебного торжества. Будто наблюдал за происходящим со стороны, а сам даже близко не был участником недавних событий, где стал одной из сторон треугольника.

Наверное, это был самообман. Или даже — самозащита. Потому что так было легче воспринимать действительность. А действительность эта состояла из всё ещё любимой женщины, которая сегодня вышла замуж за его брата-близнеца. И Макс Беккер был этому искренне рад.

Он даже нашёл в себе силы подойти к новобрачным, обнять брата, проговорить какие-то дежурные фразы с поздравлениями. Подмигнуть Алисе и увидеть на её лице облегчение, будто она ждала и опасалась какого-нибудь закидона с его стороны и теперь поняла, что опасность миновала. Всё было разыграно как по нотам, а то, что он действительно чувствовал — было неважным. Он действительно был рад за брата, и это чувство затмевало все остальные, рождающиеся в его душе.

— Позже увидимся? — спросил Марк, когда Макс уже собрался отойти, через несколько минут скрыться в толпе гостей, а следом и вовсе уехать с торжества.

— Возможно. Обо мне не думай. Всё нормально, я тут с подругой.

Он соврал, конечно же. Прилетел в Штаты один, один же и собирался вернуться в Питер, где проводил небольшой отпуск между сезонами. Но ни Марку, ни Алисе знать об этом было необязательно. Марк кивнул, и Макс отошёл, отправляясь в сад, погруженный в вечерний полумрак. Здесь можно было сделать то, чего желал с самого начала свадебной церемонии — закурить.

Макс вынул из пачки сигарету, зажал в зубах и почти затянулся, когда его внимание привлекла женская фигурка в паре метров от того места, где он стоял. Без труда узнав в ней ту самую рыжую журналистку, встречу с которой он до сих пор помнил досконально, Макс прищурился, наблюдая за тем, что репортёрша станет делать следом.

Наверняка проникла на свадьбу, чтобы собрать горячий материал из первых рук. И почему Марк до встречи с Алисой был настолько неразборчив в женщинах?

А потом он замер, когда рыжая принялась отрывать кусок от слишком длинной юбки, которая очень быстро превратилась в мини. Он бы одобрительно присвистнул, если бы не желал быть обнаруженным настолько быстро. Перед взором Макса открылись весьма соблазнительные ноги, которые грешно было прятать в принципе.

Он уже собрался было сообщить об этом репортёрше, как та без предупреждения и размаха бросила себе за спину только что снятые с ног туфли на шпильках. И одна из них, выписав мудрёную дугу, угодила прямиком в лоб Макса. А он, к своему позору, был настолько увлечён лицезрением стройных ног, что даже не успел среагировать и поймать её.

— Бл*дь! — выругался он инстинктивно и громко, так, что сомнений у Макса не осталось — журналистка услышала всё, что он думает о её броске.

Она сорвалась с места и помчалась в бесплодной попытке скрыться с места преступления. Ему хватило доли секунды, чтобы рвануть следом за ней. Зачем это было нужно Максу, он и сам не мог сказать. Но вдруг потребность поймать неугомонную рыжую стала настолько острой, что противиться ей он даже не собирался.

Выронив на ходу сигарету изо рта, Макс в несколько огромных шагов настиг рыжую, схватил её за плечо и с силой развернул к себе. Она не устояла на ногах: стала падать, хватаясь за Макса, увлекая его за собой, пока он не оказался сверху, прижимая её собой к земле. Нависнув над журналисткой на вытянутых руках, Макс сжал её ноги своими и процедил, наклоняясь к лицу рыжей:

— За незаконную попытку проникновения в частную собственность и прицельный выстрел туфлей в лоб придётся долго и с чувством отрабатывать, сладкая.

Вызов в её глазах послал по его телу волны предвкушения. И обещание, что получить компенсацию будет непросто. Чему он был только рад.

Конец