По мере чтения она представляла, что именно ответит Морковке, но когда прочла постскриптум, все слова куда-то растерялись. Теперь на смену предвкушению пришло возбуждение. Сначала острое — пронзившее её, будто заряд электричества, после — более сдержанное, когда Алиса в очередной раз напомнила себе, что за Морковкой может скрываться кто угодно. Это всё слишком рискованно… Слишком. Но почему же сейчас так хочется остаться в этих мгновениях и продолжить минуты общения с незнакомцем?
Она побарабанила пальцами по ноутбуку, и, сделав глубокий вдох, как перед прыжком в воду, ответила:
Если это действительно Марк — почему-то она совсем не думала, что это может быть младший из близнецов — сейчас она сможет если не понять это по его ответу, то хотя бы приблизиться к истине. Впрочем, что мешает ему солгать ей, если это всё же он?
Или же он действительно опишет свою внешность, и Алиса поймёт, что никакой это не Беккер. И последнее ей решительно не нравилось.
Испытывая смесь разочарования и облегчения, Алиса едва не поморщилась, когда речь зашла о её матери. И с ней, и с отцом, которого она видела только редко по выходным и по праздникам, у неё были довольно прохладные и натянутые отношения. В своё время мать ей заменила Лена, которая была гораздо ближе Алисе, чем обычно бывают тёти.
Она не любила говорить об этом, но сейчас, перечитывая сообщения Морковки, совсем не испытывала раздражения или желания закрыться. Напротив, этому собеседнику хотелось довериться и рассказать то, что не решилась бы поведать никому другому.
Самообман? Скорее всего, но в нём так уютно было пребывать.
Итак, он ушёл от ответа, что навело Алису на мысль, что её предположения могут оказаться верны. Как бы она хотела, чтобы он выглядел? А что если описать ему Марка Беккера и посмотреть на реакцию? Нет, это не то, что стоит сейчас делать.